Дело туфельки магазинной воровки - Эрл Стенли Гарднер

Мейсон отворил дверь своего кабинета. Пропустив вперед Пола Дрейка, он включил свет и на цыпочках подошел к картине, под которой они обнаружили микрофон. Мейсон кивнул Дрейку, и они сняли картину со стены.

От микрофона не осталось и следа. Едва заметная разница в цвете штукатурки указывала, в каком месте дырка была зашпаклевана быстросохнущим составом.

— Так-то вот, Пол, — усмехнулся Мейсон.

— Думаешь, они в другом месте установили подслушивающее устройство?

— Нет, — отозвался Мейсон. — Они разом все убрали.

— Почему? Устройство уже сослужило службу?

— Нет, просто они сообразили, что мы обо всем догадались.

— А что их навело на эту мысль?

— Я сам виноват, Пол. Задним умом крепок.

— А в чем дело, Перри?

— Помнишь, когда мы обнаружили микрофон, я подошел к машинке и отстукал тебе сообщение?

— Помню!

— Стук машинки был записан. По неровному темпу и резким ударам полицейские поняли, что печатал я. Они знали, что ты с Деллой находились у меня, и сообразили, что я хотел вам что-то сообщить, потому и сел за машинку.

— И тогда они вынули из стены микрофон.

— Именно. Опасались, что за моей жалобой последует обвинение в неуважении к суду либо просто сочувствие публики будет на моей стороне.

— Как ты считаешь, Голкомб будет отрицать, что устанавливал подслушивающее устройство?

— Ну, так далеко уголовная полиция не зайдет, но они наверняка заявят, что ничего о нем не знали и никакого отношения к его установке не имеют.

— И они еще рассуждают о крючкотворстве адвокатов, — с горечью сказал Дрейк. — Займись мы таким надувательством, как уголовная полиция, вмиг оказались бы за решеткой, — кому-кому, а уж нам-то это хорошо известно.

— Ну, это не совсем так, — возразил Мейсон. — Была возможность заявить, что меня подслушивали, проследить, куда ведут провода, что-то предпринять. Я упустил свой шанс, и вряд ли он повторится.

— Так ты думаешь, Перри, давно они вас подслушивали?

— Ума не приложу.

— И обвинение в курсе наших находок и версий, которые мы прорабатывали?

— Наверняка.

— И как ты намерен действовать?

— Так, будто все это меня не касается, — заявил Мейсон. — Раз нельзя ничего доказать, нечего и суетиться… А теперь послушай, Пол. Я бы хотел, чтобы ты занялся Диггерсом. Сейчас самое важное — уточнит! сведения о сумке Сары Брил. Во-первых, я не очень уверен, что обвинению удастся доказать, что сумка принадлежит именно ей. Во-вторых, мне не верится, что револьвер лежал в сумке. Скорее всего, его нашли на мостовой, он валялся рядом с сумкой, будто выпал оттуда или был выбит из рук миссис Брил. Мне кажется, когда Диггерс упомянул, что револьвер был в сумке, он не имел в виду, что нашел его в сумке, он, вероятно, допустил…

— Боюсь, что ты идешь по ложному следу, Перри, — перебил его Дрейк.

— Как так? — удивился Мейсон.

— Полиция обработала Диггерса, они из него душ вытряхнули. Ты читал сегодняшние газеты, Перри?

— Ты говоришь о заявлении окружного прокурора? Он ссылается на показания Голдинга и Евы Тэннис о том, что Сара Брил была на месте преступления в момент его свершения.

— Да.

— Вот потому-то я и вызвал тебя, Пол. Хочу, чтобы ты покопался в их прошлом. Надо поднять все, что вызывало подозрения, но не было доказано. И пусть Голдинг и его сожительница знают, чем ты занимаешься. Иными словами, не делай из этого секрета, работай напористо и даже грубо. Хорошо, если до них дойдут слухи о том, что происходит.

— О’кей. Намерен запугать их, чтобы они ударились в бега? В этом твоя идея?

— Мне нужно, чтобы Голдинг и Ева не явились в суд по повесткам. Конечно, если они испугаются и по собственной воле выйдут из игры, ситуация изменится. Теперь, когда их заявления и интервью, которое они дали в управлении окружного прокурора, появились во всех газетах, их неявка в суд произведет сенсацию.

— Ты сделаешь из них козлов отпущения?

— Да, подам присяжным идею, что убийство совершили Голдинг и Ева Тэннис.

— Они же и подбросили револьвер?

— Естественно.

— Боюсь, что ты недооцениваешь простодушие этого парня, Диггерса. По-моему, окружной прокурор его буквально загипнотизировал. Диггерс уверовал в то, чего на самом деле не было и в помине. Ну, ты знаешь, как это делается. Человек выскакивает на мостовую прямо перед носом у водителя. Удар, машина останавливается. Водитель взвинчен до предела. Своими глазами видел: иные так психуют, что не могут расписаться. Естественно, человек не в состоянии отчетливо вспомнить, что произошло. Обычно, если не лукавить, в голове остаются лишь какие-то отрывочные яркие моменты. Но по мере того как человек снова и снова рассказывает свою историю, она обрастает деталями. А если эти детали придумывает какой-нибудь умный адвокат… Это не лжесвидетельство, это проблема узаконенного воздействия. В данном случае, Перри, я сомневаюсь в успехе допроса свидетеля Диггерса. Он простодушен, как ребенок.

— А окружной прокурор, кстати, торопится получить обвинительное заключение и судить миссис Брил на волне общественного возмущения, — сказал Мейсон.

— Но почему?

— С одной стороны — реклама, с другой — верный шанс добиться осуждения.

— Так что от меня требуется?

— Раскопай все, что можно. Я приперт к стенке и не могу больше упустить и шанса на успех. Явившись в суд, я должен разбираться в этом деле лучше окружного прокурора.

— Когда начнется суд? — спросил Дрейк.

— Примерно через неделю. Как только им позволят доставить туда Сару Брил в инвалидном кресле.

— Ну, за неделю я много чего раскопаю.

— Чем больше, тем лучше. — Мейсон улыбнулся одними губами. — Все может пригодиться.