Код Шекспира - Джон Андервуд

— Дайте передохнуть, — взмолилась Мелисса, возмущенно отвернувшаяся к окну.

В магазин вошел новый покупатель: женщина средних лет, бросившая на Мелиссу неодобрительный взгляд. Потом она отошла к полке, где стояли книги Энтони Троллопа.

— Марло написал свою первую пьесу «Дидона, царица Карфагена», когда учился в Кембридже, — продолжал Блоджетт. — А затем, к моменту окончания Кембриджа, взял Лондон штурмом при помощи «Эдуарда Второго», «Резни в Париже», «Мальтийского еврея», «Тамерлана» и «Доктора Фауста», той самой пьесы, которая цитируется на табличке в церкви Дептфорда. Именно оттуда взята та строка, за которой следует: «Вот этот лик, что тысячи гнал в дальний путь».[48]

— Да, да, — сердито сказала Мелисса. — «Что башни Илиона безверхие сжег некогда дотла!»

Новая покупательница подняла голову и с радостной улыбкой продолжила:

— Я это знаю! «Прекрасная Елена, дай изведать бессмертие в одном твоем лобзанье!»

— «Ее уста всю душу исторгают!» — с удовольствием закончил Блоджетт.

— Я обожаю Шекспира, — заявила женщина, продолжая изучать раздел с викторианскими романами.

Блоджетт печально покачал головой.

— Видите, что я имел в виду? В общем, с самого начала Марло произвел сенсацию среди своих современников: каждая его новая пьеса очень быстро начинала пользоваться успехом. Он стал первым драматургом, использовавшим белый стих. «Эдуард Второй» был первой исторической пьесой, кроме того, в ней впервые говорилось о преследовании гомосексуалистов. «Фауст» и «Мальтийский еврей» стали первыми английскими трагедиями. Его стихотворение «Страстный пастух» до сих пор широко цитируется, в том числе и у Шекспира.

— Неужели? А вы бы не могли привести пример? — попросил Джейк.

— «Приди, любимая моя!»[49]— процитировал Блоджетт.

— Я это слышал.

— «С тобой вкушу блаженство я», — добавила женщина-покупательница.

— «Открыты нам полей простор, леса, долины, кручи гор», — продолжил Блоджетт.

— «Мы сядем у прибрежных скал, где птицы дивный мадригал слагают в честь уснувших вод», — закончила Мелисса. — Ну да. И что с того?

К этому моменту Джейк Флеминг был готов задушить всех присутствующих.

Блоджетт кашлянул и быстро нацепил маску невозмутимости, а женщина-покупательница перешла к полкам, где стояли книги Конан Дойля.

— А известно ли вам, что стихотворение было украдено Бардом и вставлено в «Страстного пилигрима», позднее несколько строк из него появились в «Виндзорских проказницах»? И что строка «Дороже многих сотен кораблей»[50]была использована в «Троиле и Крессиде»? Поразмыслите над этим.

Джейк вытащил ручку и сделал несколько быстрых стенографических записей.

— Подождите, — вмешалась Мелисса. — Сначала вы утверждаете, что Шекспир ничего не написал сам, а потом обвиняете его в плагиате. Выбирайте что-нибудь одно!

— Конечно, либо одно, либо другое, — охотно согласился Блоджетт. — Только после того, как Марло сошел со сцены — на самом деле прошло всего две недели после его мнимой смерти, — Шекспир возник из небытия.

— Расскажите нам о мнимой смерти Марло, — попросил заинтригованный Джейк.

— Вам нужно почитать выводы дознания. Тогда все станет ясно как день.

— Дознания?

Даже Мелисса настороженно замерла. Джейк начал рыться в поисках списка Льюиса, а Блоджетт удивленно покачал головой.

— Да. Дознания. И почему я об этом не подумал?

— Что за дознание? — спросил Джейк, с трудом скрывая волнение.

— Официальное расследование смерти Кристофера Марло. Не вызывает сомнений, что это фальшивка. Вы все поймете, как только прочитаете.

— А эти материалы у вас есть здесь?

Блоджетт огляделся по сторонам и немного смутился.

— Да, конечно. Вот только где? — Он посмотрел на полки и почесал затылок. — Я знаю, что книга у меня есть.

— Может быть, тебе стоит сходить в библиотеку, — сказала Мелисса и отступила в сторону, пропуская женщину-покупательницу, которая расплатилась за три потрепанных романа в мягких обложках общей стоимостью в один фунт и, бросив надменный взгляд, покинула магазин.

— Марло, тоже мне, — услышал Джейк ее бормотание.

— Надеюсь, вы не потеряли из-за нас клиента, — сказал Джейк.

— Сомневаюсь. Она впервые не взяла сдачу, — рассмеялся Блоджетт. — Она еще вернется. — Он улыбнулся Мелиссе, которая продолжала хмуриться. — Что вас еще интересует?

— А что вы можете нам рассказать о Звездной палате? — спросил Джейк, погрузившийся в напряженные размышления. — Марло имел к ней какое-то отношение?

Он вспомнил о поездке на «Лондонском глазе».

Брови Блоджетта поползли вверх.

— Да, имел. Там его судили за ересь, преступление, которое каралось смертной казнью. Обвинения были весьма тщательно сформулированы, и у него не оставалось шансов на спасение.

Мелисса уже собралась уходить. Однако решила показать себя лучшим покупателем, чем отец, и с довольным видом положила на прилавок новенький экземпляр «Имени розы».

Пока Джейк беседовал с Блоджеттом возле кассы, она подошла к двери и выглянула на улицу. Как обычно, движение по Чаринг-Кросс-роуд было напряженным. Она обратила внимание на длинный черный лимузин, припаркованный возле автобусной остановки. Его водитель, облаченный в униформу, что выглядело довольно странно, беседовал с группой бритоголовых. Мелиссе показалось, что они о чем-то договариваются. У стоявшего неподалеку полицейского был совершенно беззаботный вид. Мелисса решила, что либо он с ними заодно, либо они не делают ничего противозаконного.

Затем она заметила кое-что еще.

— Папа? — позвала она. — Твой друг снова здесь. Наблюдатель.

— Скажи ему, что мы выйдем через минуту, — пошутил Джейк, успевший привыкнуть к незнакомцу.

— А кто такой этот ваш Наблюдатель? — спросил Блоджетт, посмотрев в сторону двери.

— Человек, который чрезвычайно заинтересован в наших перемещениях, — ответил Джейк. — Он таскается за мной (теперь уже за нами) с тех пор, как… — тут Джейк ненадолго задумался, — с тех пор, как исчез Льюис. Он не кажется мне опасным.

— Во всяком случае, так было до сих пор, — сказала Мелисса, которая продолжала смотреть в окно. — А вот и он. Ага.