Современный зарубежный детектив-7 (Крутой детектив). Компиляция. Книги 1-27 - Сара Парецки

Сол Селигман свое собственное здание. Вереница людей — от Бобби Мэллори до Вельмы Райтер и Ральфа Макдональда, а также Сериз и Роз — твердили, что это не мое дело. Копы тоже, конечно, думают, что «Копья Индианы» — не мое дело.

Ну да ладно. Я медленно встала и спустилась к мистеру Контрерасу — взять собаку на прогулку. Иногда он проявляет такую тонкость чувств, что избавляет меня от своей навязчивой болтовни. Вот как сегодня, например. Он отдал мне Пеппи со строгим наказом не кормить ее сыром или чем-нибудь еще, опасным для ее нежного желудочного тракта, и вернулся к телевизору.

Мы с Пеппи покрутились вокруг нашего квартала и вернулись домой. Собака была явно недовольна такой прогулкой, но я разделила с ней ужин — спагетти с грибами и томатами, и она повеселела. Проглотив все в один момент, она улеглась у моих ног, а я стала звонить по телефону.

Мюррей Райерсон — ведущий чикагский репортер отдела преступлений. Почти одиннадцать лет проработал для «Геральд стар», пройдя путь от городского хроникера, передающего информацию по телефону и занимающегося грошовыми убийствами, до крупнейшего авторитета в тех областях, где политика смыкается с преступностью.

Мой голос не вызвал у него энтузиазма. Временами между нами возникали даже любовные связи. Но мы работаем в одной и той же области, и у нас у обоих сильные характеры, что неизбежно приводит к конфликтам. После нашего последнего столкновения Мюррей, кажется, до сих пор еще не остыл. Он считал, что я скрывала от него самые интересные подробности до тех пор, пока уже не было смысла их публиковать. Я и в самом деле скрыла некоторые детали, о которых он так никогда и не узнал, так что, возможно, у него были основания сердиться.

Сейчас он сухо сказал мне, что занят, и если я звоню по делу, то могу позвонить завтра утром в офис.

— И как ее зовут? — спросила я.

— Ладно, Варшавски, давай быстренько, что там у тебя?

Прекрасно, мне много времени и не требовалось.

— Роз Фуэнтес. Она в списке кандидатов от нашего округа. Думает, что я знаю какую-то ее тайну. Скажи, есть у нее тайна?

— Господи, Вик, ну откуда мне знать? Если ты побеспокоила меня в воскресный вечер, чтобы сказать, что…

— Подожди, — остановила я его. — Ты знаешь, кто такой Ральф Макдональд?

— Варшавски, ты отнимаешь у меня время. Ну кто не знает Ральфа Макдональда! Он держатель основного пакета по строительному проекту, который включает стадион и жилой комплекс.

Вот как? Этого я не знала. Мюррей высокомерно сказал, что, оказывается, и я не все на свете знаю, хотя то, что Бутс крепко связан с Макдональдом, известно каждому. Росли вместе, жили вместе, и все такое.

— Это все знают, Варшавски, так что давай ближе к делу или я вешаю трубку.

Я сердито посмотрела на телефон, но в лучших скаутских традициях поползла дальше:

— Ральф сейчас увивается за одной дамой. Я ее немного знаю, это Марисса Дункан. Тоже политическая деятельница, занимается благотворительностью, ну и всеми такими вещами. Сегодня она пригласила меня к себе в свой городской дом в Линкольн-парке и напустила на меня Макдональда, а он повелел мне отвалить от Роз.

— Да, Мариссу я знаю. Всегда появляется вовремя и в нужном месте. А если она и Ральф хотят, чтобы ты оставила их в покое, не вижу в этом ничего особенного — должно быть, они знают, что ты у многих сидишь в печенках. Все это могло бы подождать до утра.

Я молчала. И тогда он неохотно признался, что не знает о Роз ничего такого, что уже не было бы напечатано в газетах. Я была в курсе, что часто — гораздо чаще, чем думает доверчивая общественность, — они придерживают какую-нибудь сочную историю, чтобы не навредить какому-нибудь важному рекламодателю или религиозному деятелю. Или, того хуже, придерживают ее до последнего момента, чтобы зловонная бомба задела побольше людей.

— Проверь еще завтра, пожалуйста, ну для меня.

— Хорошо, Варшавски, но только если ты предоставишь мне эксклюзивное право опубликовать твой некролог.

Я сделала гримасу телефонной трубке.

— Судя по тому, сколько ты съедаешь французского жареного картофеля, мой дорогой, я тебя переживу. Скажи еще, было что-нибудь в газетах о чернокожей наркоманке, которую нашли мертвой на строительном участке Рапелек?

Я физически ощутила, как он там вычисляет на другом конце: из-за чего же я на самом деле звоню — из-за Роз или чернокожей наркоманки.

— Она твоя приятельница? — спросил он осторожно.

— В какой-то степени. Меня вызвали опознать труп. Просто меня удивило, что там присутствовали высшие полицейские чины. Подумала, может, ты знаешь. Ну ладно, извини, что побеспокоила. Позвоню завтра в газету.

— Знаешь что, Варшавски, иди ты к черту! Найди кого-нибудь другого для своих поручений. — Он с грохотом бросил трубку.

Пеппи встала и принялась обнюхивать углы. Под пианино она нашла клубки пыли и решила подзакусить. Я вытащила их у нее изо рта и огляделась в поисках теннисного мяча, с которым мы с ней играли. Ей нравится сидеть на задних лапах и на лету ловить мяч. Но если мяч падает на землю, я должна сама его искать. Итак, я лежала на спине, вытаскивая мяч из-под пианино, когда зазвонил телефон. Я вылезла, чтобы ответить на звонок, и кинула Пеппи мячик. Она с отвращением посмотрела на телефон и опустилась на передние лапы.

Это был Майкл Фери. Я сразу вся сжалась. Неужели Бобби по-отечески посоветовал ему, как вести себя с упрямыми женщинами? Майкл явно был в затруднительном положении, а я не собиралась ему помогать.

— Извини, что потревожил так поздно, Вик. У тебя найдется минутка? Мне нужно с тобой кое о чем поговорить. Можно я зайду?

— Это идея Бобби? — спросила я.

— В общем-то да. В смысле, я не потому хочу зайти, что он мне посоветовал…

— Тогда скажи ему, пусть не вмешивается в мои дела. Или я сама ему скажу.

— Подожди, Вик, мне и так трудно начать. Это не только твое личное дело, даже если бы тебе этого и хотелось.

Я молчала, наверное, с минуту, вопросительно глядя на трубку.

— Подожди-подожди, Майкл. Ты звонишь не из-за того, что… что было во вторник вечером? — тупо спросила я.

— Да нет же, хотя, конечно, мне следовало бы извиниться перед тобой. Нет, это касается твоей тетки. Но я бы не хотел по телефону, Вик.

Сердце как будто сжало тисками.

— Она умерла?

— Нет-нет, только… Послушай, мне меньше всего хочется говорить с тобой об этом,