Заговор в Древнем Риме - Джон Мэддокс Робертс

Когда серьезный разговор подошел к концу, гости еще некоторое время продолжали застолье. Потом вышли на улицу и стали прощаться, ибо рабы, выпущенные из заточения в задней части дома, уже готовились провожать своих хозяев домой. Торий, весь перебинтованный, взобрался на паланкин, который несли четверо крепких, как на подбор, нубийцев, — должно быть, их ему кто-то одолжил. Поскольку он пострадал, отважно защищая меня, хотелось проявить заботу о нем.

— Роскошный экипаж, Торий, — подмигнув, с восхищением заметил я. — И кто же твоя благодетельница? Не иначе как чья-то богатая женушка?

Он попытался улыбнуться, хотя ему мешала это сделать сломанная челюсть.

— Увы, нет. На сей раз носилки я приобрел сам. И рабы тоже мои. — Он откинулся на подушки, и паланкин тронулся.

Я отметил еще одно странное обстоятельство: Бестия уносил с собой новую тогу. Кроме того, что края тоги были оторочены пурпуром, ее также украшала скифская вышивка — орнамент с изображением растений и животных. Получив в дар тогу претексту, он заручился обещанием Катилины занять соответствующую курульную должность, когда тот придет к власти. Впрочем, вышивка была совершенно излишней — вполне достаточно было бы пурпурной полосы. Подобная тога, наверное, стоила дохода от среднего по величине города. Несомненно, носилки, равно как и тогу, подарил своим сподвижникам Катилина, который, кстати, славился скупостью. Любопытно, откуда у него взялись деньги?

Когда все гости разъехались, Катилина положил руку мне на плечо, давая знак остаться. Я и сам был не прочь задержаться, на то у меня имелись свои причины. Когда все разошлись, мы вернулись в атрий. Рабы принесли вино, и некоторое время мы молча пили.

— Давай, Деций Цецилий, — наконец произнес Катилина, — задавай вопрос. Тот, который мучил тебя весь вечер.

— Не один вечер, Луций, — ответил я, — но уже довольно давно. По меньшей мере со дня званого ужина у Семпронии.

Он снова откинулся на спинку кресла в присущей только ему обезоруживающей манере.

— Что же это за вопрос? Дай-ка угадать. Должно быть, ты хочешь узнать, почему Сергий Катилина связался с компанией слабоумных идиотов? Дескать, неужто он думает, что способен захватить власть, имея в качестве сторонников подобное отребье? — Скользнув глазами по сторонам, он приподнял брови, после чего вперил в меня пристальный взгляд. — Признайся, ты об этом думал?

Я ощутил себя жертвенным быком, на голову которого опускается молоток помощника фламина. И все же мы, Метеллы, всегда отличались умением быстро выходить из любого затруднительного положения.

— То, что они полное ничтожество, ясно с первого взгляда. Даже не будь я с некоторыми из них прежде знаком. Но полагаю, ты используешь их там, где они вполне могут сгодиться.

Он наклонился вперед, скрестив пальцы рук перед собой.

— Прекрасно, Деций! Ты человек бывалый. Отпрыск одного из величайших римских родов. И уж конечно, вряд ли тебя смогли бы обвести вокруг пальца те шуты, которых мы лицезрели сегодня вечером. Можно быть откровенным с тобой?

Я тоже слегка подался вперед:

— Разумеется.

Любопытно, кому еще он предлагал подобный приватный разговор? Был ли им удостоен Вальгий, который более прочих пользовался его доверием?

Катилина откинулся назад, и я вслед за ним.

— Но скажи, чего не хватает в нашем плане? Какие недостатки бросились тебе в глаза? Хочу узнать, насколько ты проницателен.

Да, отличный прием — притвориться в сложном положении всеведущим, чтобы заставить своего собеседника раскрыть какие-то подспудные обстоятельства и при этом не сказать ни слова. Я сам неоднократно прибегал к подобному приему.

— Видишь ли, Луций, подобные дела неосуществимы без покровительства высокопоставленного лица. Кто он? Кто стоит за тобой? Найдется не более десятка человек, которые могли бы сотрудничать с нами.

«Да, нечего сказать, подходящее словечко», — подумал про себя я, осмысливая свою фразу.

— Кто те, кто стоит за тобой? — повторил я.

Катилина самодовольно усмехнулся. У него был вид человека, уверенного в прочности своих позиций или, по крайней мере, желающего произвести такое впечатление.

— О, таких довольно много! Все они занимают высокое положение в обществе, но тем не менее весьма осторожны. Без осмотрительности невозможно достичь богатства и влиятельности.

Желая произвести на меня впечатление, он какое-то время выдерживал многозначительное молчание.

— Один из них — Лукулл.

Я нарочито нахмурился:

— Но ведь он отошел от активной общественной жизни. Ему вполне хватает и славы, и денег. Зачем ему понадобилось влезать в подобную авантюру?

— Он терпеть не может Помпея. Ты скоро поймешь, что всех наших сторонников объединяет ненависть к Помпею. Видишь ли, все они опасаются, и, надо сказать, не без оснований, что тот вскоре может провозгласить себя правителем Рима.

А вот это уже весьма походило на правду. В самом деле, Помпей лишил многих достойных людей заслуженной ими славы. На протяжении всей своей карьеры он только и делал, что предоставлял другим полководцам возможность вести большую часть боевых действий. Когда же они подходили к концу, вынуждал Сенат передать командование ему. В результате лишь он и его ставленники получали лавры победителей. Фракция противников Помпея в Сенате вполне могла замыслить самое отчаянное и безнадежное предприятие, лишь бы не позволить своему врагу опередить их. Слишком свежи были в нашей памяти воспоминания, связанные с проскрипционными списками Суллы.

— Затрат на один пир Лукулла хватило бы, чтобы покрыть расходы на целую войну, — согласился я. — Ростовщики в Сенате и прочих собраниях безумно жаждут его крови.

— Кроме Лукулла нас поддерживают и другие влиятельные лица, — продолжал Катилина. — Например, Квинт Гортензий Гортал. Он лучший законник своего поколения, поэтому ему не составит труда убедить кого угодно в том, что все проделано в строгих рамках конституции. К тому же он патрон твоего отца и, так же как я, позаботится о твоей будущей карьере.

— Должен признать, что это звучит гораздо лучше, чем заверения Вальгия и Цетега. Кто еще?

— Не стоит презирать этих людей и делать насчет них поспешные выводы. Разве может полководец выиграть сражение в одиночку? Нет. Ему необходимо иметь преданных легионеров и наемников. А также опытных центурионов, чтобы осуществлять руководство на нижних уровнях. Вальгий вместе с другими бородатыми молодчиками устроят уличные беспорядки. Им нечего терять.

— И потому они не представляют большой ценности.

— Верно. И должен сказать, что для молодого человека это далеко не худшее начало карьерного роста. Действия и будоражащие кровь впечатления для него куда лучше, чем долгий и нудный труд ради завоевания голосов избирателей на народных собраниях. Ты согласен? Помнится, я сам исполнял подобную работу для Суллы.