Пока любовь растворяется в воде - Фульвио Эрвас

собой простой одноэтажный дом, выкрашенный в бледно-желтый цвет. У входной двери была оборудована стеклянная веранда с множеством растений в больших горшках. Перед домом, со стороны горы, находилась небольшая парковка, на которой могло разместиться около десятка автомобилей. Даже в такую ненастную погоду сюда уже добрались с полдюжины истинно верующих.

Стуки, промокший до нитки, как курица без защитного слоя жира, поднялся на веранду и приоткрыл дверь. Он увидел длинный коридор со стоящими вдоль стен стульями и сидящими на них молчаливыми пожилыми людьми, которые терпеливо ожидали, когда ясновидящая их примет. Маленькая женщина за столом спросила инспектора, была ли ему назначена встреча.

Глаза Стуки расширились: ему был знаком этот хриплый голос. Герпес Зостер? Полицейский не удержался и чихнул. Женщина строго взглянула на Стуки.

— Вам была назначена встреча? — повторила она свой вопрос.

— Если честно, нет.

Ассистентка предсказательницы продолжала смотреть на инспектора не слишком дружелюбно.

— Вам не было назначено…

— Нет.

— Хотите, я вас запишу?

— Мне нужно поговорить с синьорой.

— Только по предварительной записи.

— Тогда запишите меня прямо сейчас. Это очень срочно.

— Я спрошу, сможет ли она вас принять.

— Скажите ей, что я инспектор Стуки.

Вероятно, в этом не было необходимости. Назвав себя, инспектор хотел избежать неприятного сюрприза: «А, это вы, инспектор Стуки, тот, который наполовину иранец. Вашу маму звали Парванех, а папа был геологом…» Нет, он не хотел так рисковать. Стуки сел на свободный стул среди старушек, шепотом читавших молитвы. Полицейский закрыл глаза, поддавшись внезапной усталости…

Немного погодя женщины, сидевшие рядом, заметно оживились. Они поднялись со своих стульев неожиданно синхронно. Некоторые из них поспешили к двери, другие стали закрывать окна. Стол и стулья были мгновенно придвинуты к двери, чтобы забаррикадировать вход. Одна старушка задрала свитер и вытащила большой американский револьвер. Две другие открыли встроенный в стену шкаф, доставая охотничьи ружья и заряжая их картечью, предназначенной для охоты на кабанов. Вокруг раздавались крики:

— Атеисты идут!

Маленькая женщина с хриплым голосом отдавала приказы и раздавала большие ручные гранаты. Из щелей окон можно было видеть, как наступали вооруженные до зубов рационалисты, разведенные, математики, скептики, атеисты, логики и продавцы земного счастья. Старушки стали палить из ружей и револьверов, устроив настоящую бойню.

— Входите!

От неожиданности Стуки подскочил на стуле и распахнул глаза. Фраза была произнесена таким тоном, что полицейский сразу понял: приглашение было адресовано именно ему.

Женщина, которая приняла Стуки в этой почти пустой комнате, смотрела на него доброжелательно и чуть заметно улыбалась.

— Инспектор Стуки, из полицейского управления Тревизо, наполовину иранец. Мою маму звали Парванех, — выпалил полицейский на одном дыхании.

— Я знаю, инспектор, что вы пытались до меня дозвониться. К сожалению, мой телефон был почти все время занят. Я вижу, ваше дело не терпит отлагательств.

— Синьора, я бы хотел кое-что прояснить по поводу найденного пару недель назад скелета.

— Меня, конечно, не удивил ваш визит, но я уже все рассказала вашим коллегам.

— Я знаю. Вы сделали вполне определенное заявление, и проведенный нами анализ биологического материала подтверждает его достоверность. Тем не менее мы задаемся вопросом, каким образом вы пришли к такому заключению. Вы ведь наверняка проинформированы, что была сформулирована и другая гипотеза.

Женщина, продолжая улыбаться, слегка кивнула.

— Другая и ошибочная.

— Если, как вы обе хотите нас уверить, источник информации у вас был один и тот же, тогда кое-что не сходится.

Улыбка на лице женщины стала еще лучезарнее.

— Не каждый в состоянии иметь подлинный канал связи с божественным.

— То есть у вас он есть, а у Аиши, другой предсказательницы, его нет. Вы это хотите сказать? Что Аиша лжет?

— Я не знакома с этой девушкой лично.

— Не думаю, что можно полностью исключить вероятность того, что Мадонна общается и с ней тоже.

— Вы правы. Дева Мария является многим верующим. Однако, божественные послания необходимо уметь интерпретировать. Скорее всего, девушка что-то неправильно поняла.

— Тогда как получается, что в вашем случае информация о скелете была четкой и неопровержимой.

— Информация? Думаю, это слово в данном контексте не слишком уместно. Речь идет о неких звуковых волнах со смыслом, которые под божественным руководством складываются в моем сознании в слова.

— Правильно ли я вас понял? До вас доносятся лишь некоторые звуки, которые в вашей голове составляются в предложение: «Найденный скелет не Аличе Бельтраме». Так?

— Примерно так.

— Вы были лично знакомы с синьориной Бельтраме?

Предсказательница едва заметно напряглась. Взгляд Стуки стал пронизывающим, казалось, что через глаза женщины он проникал в ее мозг и сердце.

— Ей как-то понадобилась моя помощь. Всего один раз.

— Вы говорили с Аличе?

— Только однажды, повторяю вам это. По духовному вопросу.

— В чем была его суть?

— Женщина искала свой путь, а я всего лишь подсказала ей несколько возможных направлений. Больше я ничего не могу вам сказать.

— Когда именно Аличе была у вас?

— В начале лета, я это хорошо запомнила.

— Еще один вопрос. Как ваша версия событий попала в газеты?

— Журналисты сами меня спросили. Если бы я знала, что имеется противоположное мнение другой ясновидящей… Как ее зовут, Аиша?

— Да.

— Я бы никогда не стала публично ее опровергать. Я желала донести людям только то послание, которое пришло ко мне.

— Понимаю.

— Это воля нашей госпожи.

«Что-то ваша госпожа слишком увлеклась расследованием», — подумал Стуки, но не осмелился произнести это вслух.

— Обладая скромным даром проницательности, — продолжила провидица. — я чувствую в вас страх перед любовью. Не сопротивляйтесь, инспектор, позвольте ей овладеть вами.

Губы предсказательницы сложились в тонкую ниточку. Стуки посмотрел на часы и стал прощаться. Женщина протянула ему свою необычайно мягкую и теплую руку, и на мгновение это действительно напомнило инспектору прикосновение его мамы Парванех. Стуки попытался на глаз определить возраст ясновидящей, но это оказалось не так просто.

За дверью инспектора ожидала ассистентка с хриплым голосом. Она проводила полицейского до выхода.

— Герпес Зостер, — прошептал Стуки, но женщина, похоже, его не поняла.

Скорее всего, это была не она. Ее голос был выше, и в нем не было тех командирских ноток, как в том, другом. Женщина продолжала хмуро смотреть вслед инспектору, пока тот не исчез из виду, скрытый завесой дождя.

Только когда Стуки спустился на несколько сотен метров, он вспомнил о заглохшем автомобиле, и у него вырвалось проклятие. Ноги инспектора замерзли. «Так же, как и мои нейроны», — подумал Стуки, у которого зуб на зуб не попадал. Однако, как это случилось с агентами Сперелли и Ландрулли, машина ожила, как только инспектор повернул ключ зажигания. Он несколько раз нажал на педаль газа и стал спускаться по направлению к Тревизо.

— Один поцелуй, всего один.

— Нет, Елена, пожалуйста, не сегодня. Только что у меня на работе случился очередной бардак, и моя голова дымится, как самовар.

Поспешный поцелуй напротив Порта Санти Кваранта.

В ночной тишине раздались два выстрела. В Джакомо Бенвенью выстрелили дважды, когда он садился в машину на стоянке возле своего частного кабинета иглотерапии. Было темно, но Бенвенью мог бы поклясться, что видел мелькнувшую перед ним фигуру в плаще и с пистолетом в руках. Услышав первый выстрел, иглотерапевт оцепенел от страха, а затем упал на землю, когда раздался второй. Еще лежа на асфальте, Бенвенью вызвал полицию. Полицейские нашли мужчину в сильном возбуждении в его кабинете и доставили в участок, где их уже ждали следователи. Комиссар Леонарди принял иглотерапевта