Современный зарубежный детектив-7 (Крутой детектив). Компиляция. Книги 1-27 - Сара Парецки

силой надавила на дверь правым плечом. С другой стороны двери как будто что-то треснуло, я надавила еще раз, посильнее, и дверь поддалась — гнилое дерево не выдержало, образовался большой, с зазубренными краями проем. Я прислонилась к косяку и перевела дыхание. Там, за дверью, запах дыма был сильнее, это не запах пороховой гари, это — огонь. Пожар.

Вот почему я с самого начала ощущала этот запах, который вызвал в памяти «Копья Индианы». Проклятая гостиница горела, и пожар был устроен специально для меня. Тот, кто ударил меня по голове, запер комнату, а потом поджег «Берега прерий». Ты молодчина, Вик, что все это сообразила и даже вспомнила название гостиницы. Но теперь надо взять голову в руки и подумать о другом. Иначе завтра Робин Бессинджер будет разгребать пепел с твоими собственными останками.

Я вернулась к тетушке. Как, каким образом вытащить ее отсюда? Я попыталась сосредоточиться на этом, но голова отказывалась думать. Больше всего мне хотелось лечь и проснуться несколько часов спустя.

Тетушка, конечно, не так много весит, но все равно, далеко мне ее не унести. К тому же она, по-видимому, в тяжелом состоянии, и неизвестно, что с ней случится, если я стану просто волочить ее. А если оставить ее на матрасе?.. Конечно, тащить будет тяжелее, зато матрас в какой-то степени сможет защитить от огня. У него даже есть ручки по бокам; правда, не с той стороны, с какой мне надо, но это дело поправимое. Я достала из кармана ключи и проделала дырки в обивке матраса. Потом нащупала тетушкин полиэтиленовый пакет, оторвала от него несколько полос, продела в дырки и крепко завязала. Даже это оказалось для меня слишком большим усилием, новая волна боли обрушилась на мою голову. Пришлось прислониться к стене и отдышаться. Потом я подошла к Элине и послушала ее сердце, — оно билось так же прерывисто.

Я продела голову и плечи в полиэтиленовую петлю, а концы крепко связала на талии. Слегка наклонившись вперед, я потащила свою ношу к двери. Добравшись до выхода, спустила петлю и осторожно руками перетащила матрас через порог. Потом опять надела петлю на плечи и двинулась по коридору. Это был настоящий кошмар. Вокруг кромешная тьма и крысы… Они бегали по моим ногам, я догадывалась, что они ползают и по матрасу; одна мысль об этом вызывала дрожь.

Я уперлась рукой в стену и приказала себе не думать о том, что происходит со мной и отчего так болит голова. Навстречу мне плыл дым, окутывая меня со всех сторон. Я хотела было сесть, чтобы передохнуть, но побоялась, что тут же сбегутся крысы.

Похоже, я добралась до ступеней, ведущих из подвала. Усилившийся запах дыма говорил о том, что огонь уже на площадке первого этажа. Как я выберусь из того лабиринта, если там уже бушует огонь?

Дым забирался в легкие, стало трудно дышать, из глаз текли слезы. Будь я одна, обвязала бы голову рубашкой и побежала сквозь огонь. Может, и проскочила бы. Но попытайся я проделать такую штуку сейчас, мы обе — Элина и я — погибнем.

Ну, двигайся же, Вик, что ты стала как вкопанная? Давай надевай обратно упряжку и вперед, лошадка, вперед.

Мы потащились дальше. От напряжения дрожали руки. Я стала вспоминать старую детскую считалку — может быть, удастся найти нужный ритм, заодно поможет отвлечься, забыть о своем измученном, ноющем теле.

«Прыгай, прыгай, как кузнечик, прыгай на одной ноге». Прыгать — это, конечно, здорово, но куда? Я даже не помнила толком ходы-выходы в этом подвале. Вот здесь, например, коридор раздваивается… Кажется, именно в этом месте я тогда наткнулась на пустоту. И очень испугалась. Попробуем обследовать теперь. Я вытянула руку. Скорее всего это шахта подъемника; очевидно, им поднимали белье и всякую утварь из подвала. В те годы, когда строилась гостиница, этот район был одним из самых фешенебельных, так что посетителей, наверное, хватало, и нужно было немало белья и всего прочего. Электричество же еще не было широко распространено, вот и пользовались таким приспособлением.

Если в здании бушует пожар, шахта — идеальный проводник для проникновения и распространения огня. Да, но это если огонь начался внутри здания. А нас вероятнее всего подожгли снаружи, так что, кажется, есть шанс вырваться. Если, конечно, крысы давным-давно не перегрызли кабель. В общем, как говаривал мой старый преподаватель латыни, все на свете возможно, Варшавски. Вот сейчас и посмотрим, так ли это.

Я стащила Элину с матраса и подняла на плечо, медленно распрямилась.

— Сейчас пойдем наверх, тетечка. Давай расслабься, дыши глубже.

Я опустила ее в коробку подъемника. Там можно было даже сидеть, но я положила ее на бок. Обернулась и посмотрела на матрас. Взять с собой или отправиться налегке? В конце концов втащила и его, свернула в узел и положила рядом с тетушкой. Затем шагнула в подъемник, вытянула руку и Стала нащупывать кабель. Нашла. Он был покрыт жирной пылью и, вероятно, крысиными испражнениями.

— Но зато здесь нет крыс, тетечка. Они умные и запрятались внизу. А мы поднимаемся вверх.

Я с силой потянула; раздался жуткий скрип, но подъемник не сдвинулся с места. Однако я почувствовала, что сам кабель натянулся — значит, он не оборван. Я потянула сильнее, и на этот раз коробка чуть качнулась. Может быть, я не за тот кабель тяну? Уцепившись за него левой рукой, я вытянула правую и стала ощупывать все пространство коробки. Нашла еще одну веревку на другой стороне шахты, навалилась всем телом и потянула обеими руками что было сил. Подъемник дернулся и медленно пополз вверх. Я продолжала тянуть, ладони горели огнем, мышцы, казалось, сейчас лопнут… Я стала повторять вслух какую-то ерунду, вроде «Вик, ты крепче стены, тебе ожоги не страшны».

Я успела повторить эту «поэму» дважды, а на третьем куплете увидела дверь, ведущую из подвала. Дотащились. Дверь была заперта. Я дотронулась до нее — горячая до невозможности. Да, это, пожалуй, не выход. Я подняла глаза, пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть. Тщетно. Опять потянула за веревку, и мы поползли дальше наверх.

Время от времени я поднимала руку вверх, проверяла, не стукнемся ли сейчас о потолок. Боль в голове, до того почти невыносимая, перешла в какое-то непонятное ощущение — казалось, голова отделилась от туловища и теперь плывет где-то в недоступной вышине. К сожалению, каждый раз, когда я отпускала веревку и начинала нащупывать потолок, голова возвращалась на место с сокрушительным приступом боли. Интересно, а