Поздние последствия - Кнут Фалдбаккен

— Вызвали Нольде, — ответил Скрам, — но он должен взять с собой еще кого-нибудь.

Валманн посмотрел на полицейского в коридоре:

— Тогда спуститесь в холл и выясните все про эту женщину — имя, домашний адрес, давно ли она въехала в гостиницу, часто ли к ней приходили и в какое время и так далее. — Он мог бы сам сообщить им ее имя, но решил умолчать. — Составьте полный список жильцов, особенно тех, кто выехал сегодня. Запишите номера комнат, — слегка нерешительно добавил он. Патрульный и сам должен понимать, насколько это важно.

Полицейский молча кивнул и ушел.

Скрам устало огляделся. Казалось, он готов был упасть на незанятую половину кровати.

— Красивая молоденькая девочка, и вот тебе, — пробормотал он. — И как ты их находишь, Валманн… Ведь и прошлую ты обнаружил, да?

— Ну, в какой-то степени…

— Хорошо еще, что не я, — вздохнул Скрам, — у меня же дочка. — Он не мог оторвать взгляда от трупа. — Тьфу, черт! — вырвалось у него, и он отвел глаза.

И двадцати минут не прошло, как явился Кронберг.

— И что ты такое хотел мне показать, что не могло подождать до завтра? — сердито буркнул он.

— Расслабься, я угощу тебя пивом в «Ирландском», — успокоил его Валманн. — Потом.

— Они уже закрылись.

— Тогда завтра.

— Заграничное пиво — дрянь на диво! — вырвалось у Скрама.

В номере были лишь они трое. Молодой полицейский, очевидно, расспрашивал девушку в приемной. Нольде еще не приехал. Новости о трупе в номере еще не дошли до тех гостей, которые оставались достаточно трезвыми, чтобы серьезно к этому отнестись. Хоть одна радость — какой бы непродолжительной она ни была.

— Вот это — мобильник жертвы, — Валманн указал на пол. — Сначала надо дождаться криминалистов, поэтому пока не трогай. Его, похоже, совсем расколотили, но ты как считаешь — сможешь восстановить информацию по сим-карте? Список входящих и исходящих звонков? Текстовые сообщения?..

— С той техникой, которая стоит у нас в конторе, — вряд ли, — сказал Кронберг. — Мне нужно будет забрать его домой.

Дома, в двухкомнатной квартире на улице Скаппельсгате, Кронберг оборудовал настоящую компьютерную лабораторию. Помимо ловли окуней он интересовался лишь компьютерами, поэтому относился к своим увлечениям весьма серьезно.

— У меня есть такая техника, которая расколет эту задачку, словно орех.

В этот момент вошел Нольде, бледный и усталый. Он сообщил, что второй криминалист скоро подъедет.

— Нам потребуется помощь Управления уголовной полиции, — сказал Нольде, — сотрудники нашей лаборатории завалены по уши работой по делу Риис. — И он не преувеличивал. Лаборатория в полицейском управлении Хамара была совсем не похожа на декорации для научно-фантастического фильма.

Нольде приступил к осмотру комнаты, а Валманн попросил его начать работу с мобильника, чтобы Кронберг смог его забрать. Нольде замялся — мобильник был важной деталью и для его сотрудников.

— Сама трубка мне не нужна, — заявил Кронберг, — только сим-карта.

Надев латексные перчатки, Кронберг извлек из мобильника маленькую «волшебную» карточку. Его движения напоминали манипуляции нейрохирурга.

— Увидимся завтра, — сказал он, направляясь к выходу. Сенсаций и столпотворений Кронберг не любил, а народу на место преступления всегда стекалось много.

Валманн попросил Скрама встать в коридоре возле двери и не пускать в номер любопытных, а сам начал пристально наблюдать за работой Нольде. Его не покидало неприятное ощущение, подобное тому, что он испытал за неделю до этого в квартире Карин Риис, словно он что-то упустил, не заметив какой-то крошечной, но важнейшей детали.

Первые полчаса. Решающие.

Неужели на этот раз он вновь потратил их впустую?

Где-то в подсознании крутилась неприятная мысль о том, что он, Валманн, ведет двойную игру по отношению к собственным коллегам, ведь ему было известно больше, чем им. И если бы он рассказал о том, что знал о Лилиан Петтерсен сам, то, возможно, расследование продвинулось бы вперед. Однако сейчас он слишком устал, чтобы ломать голову еще и над этим. И был чересчур взвинченным, чтобы вдумчиво рассуждать о судьбе Лилиан Петтерсен.

Отогнав неприятные мысли, Валманн сосредоточился на работе Нольде — тот ползал по комнате и делал снимки. Подойдя к тумбочке около кровати, он сначала сфотографировал общий план, а затем крупным планом заснял отдельные предметы — стакан воды, четыре таблетки и стопку газет. Потом он принялся отдельно фотографировать каждую газету. Насколько Валманн мог разобрать, все газеты были четырех-пятидневной давности. На первой полосе большинства газет виднелись крупные заголовки об убийстве в Хамаре. Вероятно, Лилиан Петтерсен очень интересовало происшествие на улице Фритьофа Нансена.

Полицейского, беседовавшего с девушкой в приемной, звали Оге Гринден. Вернувшись, он сообщил, что Лилиан Петтерсен значилась в списке постоянных клиентов гостиницы «Виктория», то есть посещала ее примерно раз в месяц и останавливалась на три-четыре дня, а иногда и дольше. Как свой домашний адрес она указала Клёфту, а в графе «профессия» написала «консультант». По словам девушки из приемной, ничего особенного в связи с приездами Лилиан Петтерсен она припомнить не могла. Лилиан Петтерсен всегда бронировала номер заранее, просила комнату с видом на озеро Мьёса и доступом в Интернет. Оплачивала своевременно. Насколько часто к ней заходили гости, сказать было сложно, потому что на третьем этаже гостиницы располагаются ресторан и ночной клуб, куда вход открыт для всех. Помимо этого запрет на посещение жильцов в правилах гостиницы не значится. Однако блондинка из приемной вспомнила, что в тот же вечер о Лилиан Петтерсен расспрашивал еще один мужчина — красивый и хорошо одетый господин лет тридцати пяти. Девушка сообщила, что ничего странного в поведении мужчины она не заметила, но он показался ей каким-то встревоженным. Узнав, что Лилиан Петтерсен у себя, он сначала решительно направился наверх, но потом сел в холле и стал ждать. Там он просидел, самое меньшее, до четырех часов, когда блондинку вызвали в ресторан — ей нужно было помочь накрывать большой стол, потому что в семь вечера начинался ужин для участников семинара. Ее сменщица уже давно ушла домой, но вернется на работу завтра в восемь утра.

— Он был бородатым? — спросил Валманн.

— Что? — с удивлением посмотрел на него Оге Гринден. — Кто?

— Мужчина, который интересовался Лилиан.

— Ну, во всяком случае, про бороду она ничего не сказала.

— Спустись вниз и выясни. Хотя нет… — Валманн напоследок окинул взглядом безликую обстановку комнаты, взглянул на Нольде в перчатках, бахилах и латексной шапочке. Посмотрел на обнаженное тело Лилиан Петтерсен, лежащее на скомканном постельном белье. Зажужжав, заработал кондиционер. Звуконепроницаемые стеклопакеты на окнах превращали автомобильный шум, доносящийся с улицы Страндгата, в однородный гул, так что у Валманна создавалось впечатление, будто его заперли в клетке, где давление постоянно увеличивалось, а терпение медленно иссякало.