Дыхание смерти - Энн Грэнджер

нему явился сотрудник в чине инспектора, не меньше, он держался как-то чересчур расслабленно. Руки свободно лежали на широких кожаных подлокотниках. Из ближайшего окна на него падал солнечный луч. Джесс подумала, что он похож на уличного кота, который отдыхает после регулярного обхода своей территории.

Заметив Джесс на пороге, Джервас проворно вскочил и поздоровался:

– Рад видеть вас, инспектор Кемпбелл. Кофе здесь довольно паршивый, так что рекомендую заказать горячий шоколад или чай. Вы что будете?

– Ничего, спасибо, – ответила Джесс. В прошлый раз она познакомилась с язвительным Джервасом; судя по всему, на этот раз он решил взять ее своим обаянием. Она решила для себя, что ни одна из разновидностей мистера Крауна ее не проведет. – Мне передали, что вы звонили. По вашим словам, вам угрожали. – Она села и приняла деловитую позу. – Была ли угроза серьезной, мистер Краун? Кто вам угрожал? Вы не захотели ничего сообщать по телефону констеблю Беннисон, а у меня есть и другие дела. Мне с трудом удалось выкроить время, чтобы приехать сюда.

– Угроза была… м-м-м… вполне серьезной, – резко ответил Джервас, – и я подумал, что о ней стоит рассказать полицейским. Учитывая происходящее, раз вы уже расследуете пожар в моем доме, я предпочел побеседовать с вами. Мне показалось, что вы и сами захотите со мной поговорить. – Он сел на место. – Не знаю, кто мне угрожал; я получил письмо, точнее, записку. Ее подсунули под дверь моего номера. – Он извлек из кармана лист бумаги и положил на разделяющий их низкий столик.

Официант стоял рядом и не уходил. Ему явно не терпелось прочесть, что написано в загадочном листочке, но Джервас специально не разворачивал записку, чтобы со стороны ничего нельзя было разглядеть. Официант остался недоволен.

– Что вам предложить? – осведомился он.

– Он очень обидится, если вы ничего не закажете, – сообщил Джесс Джервас.

– Спасибо! – сухо обратилась к официанту Джесс. – Мы посидим так.

Официант поджал губы и отошел.

– Ловко вы его! – насмешливо заметил Джервас.

– Значит, угроза все же была не настолько серьезной, чтобы отбить у вас охоту шутить? – уточнила Джесс.

– Инспектор, вы никогда не слышали о таком явлении, как висельный юмор? Может, хотите взглянуть? – Он показал на записку.

Джесс взяла со стола две картонные подставки под бокалы и с их помощью осторожно развернула записку, стараясь не касаться ее пальцами. Джервас с интересом наблюдал за ее манипуляциями.

– Приятно посмотреть на работу специалиста, – заметил он.

– Вы разворачивали записку, на ней отпечатки ваших пальцев, – сказала Джесс. – Кто-нибудь еще держал ее в руках?

– Очевидно, человек, который ее прислал, – несколько раздраженно ответил Джервас.

– Я имею в виду – вы еще кому-нибудь ее показывали?

– Нет, я никому ее не показывал. Не такая это вещь, чтобы тыкать ее всем под нос, верно? Когда я прочел, мне хотелось порвать ее и выкинуть в мусор… Не знал, что делать – злиться или смеяться. Потом я вспомнил о бедняге, которого убили в моем доме, и записка перестала казаться мне смешной. Где-то рядом рыщет настоящий псих. – Джервас махнул рукой на окно, из которого видна была главная улица.

Солнце переместилось; луч, словно прожектор, осветил лист бумаги, лежавший на столе. В луче плясали пылинки.

– Возможно. – Джесс еще не была готова верить ни в одну из возможных версий событий. Она изучала записку. Кто-то хорошо поработал ножницами и клеем. Текст, составленный из букв, вырезанных из газет, гласил: «Я ЗА ТОБОЙ СЛЕЖУ В СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ ОШИБКИ НЕ БУДЕТ». Но Джесс поразило другое. – Это фотокопия, – с подозрением сказала она, поднимая взгляд на Джерваса. – Где оригинал?

– Ага, инспектор, вы меня подловили! Я получил это послание именно в таком виде. Если оригинал и существует, а я догадываюсь, что когда-то он был, то я его не видел. – Джервас пожал плечами.

– Итак, когда и как именно вы ее нашли? – спросила Джесс, не забывая об особенностях планировки гостиницы.

– Я же вам сказал, ее подсунули под дверь моего номера. Утром, когда я встал, никакой записки не было. Я спустился позавтракать… – Он указал за спину Джесс. – Ресторан вон там.

– В котором часу вы ходили завтракать?

– Примерно в девять пятнадцать.

– Кто-нибудь стоял в коридоре наверху, возле вашего номера?

Джервас покачал головой:

– Кто-то проходил мимо еще до того, как я вышел. Когда я открыл дверь, в коридоре никого не было. Но в соседнем номере работала уборщица – не в том, мимо которого мне пришлось пройти, а в другом, напротив. Дверь в номер была широко распахнута, а в проеме стояла тележка уборщицы. – Джервас задумался, припоминая свои действия. – Я повесил на свою дверную ручку табличку, чтобы у меня прибрали. Завтракал я минут сорок пять, после чего пошел сюда проверить, не принесли ли сегодняшние газеты. Принесли, но только таблоид; на то, чтобы его просмотреть, у меня ушло минут пять, не больше. Я вышел на улицу покурить, специально не спешил, чтобы в моем номере навели порядок.

– Вы курили на улице или на заднем дворе?

– На улице.

– Вы стояли на одном месте и наблюдали за прохожими или куда-то пошли?

– Похоже, – заметил Джервас, – вы устраиваете мне настоящий допрос. Я не обвиняемый. Я истец!

– А мы еще не в суде, – возразила Джесс, а про себя отметила, что Джервас Краун обладает редкой особенностью одновременно и раздражать, и раздражаться. – Но, если мне предстоит разобраться в том, что с вами произошло, я обязана понять, кто что делал и где находился. Это здание – настоящий лабиринт. По вашим словам, выходит, что у злоумышленника, подбросившего записку, было немного времени. Вы уходили из номера ненадолго. Часть времени в коридоре работала уборщица. Поэтому для нас особенно важно все, что вы заметили, – как наверху, так и здесь, на первом этаже. Кроме того, вы, возможно, сами не понимаете, насколько ценно все, что случайно попалось вам на глаза. Свидетели часто не обращают внимания на мелочи, которые потом оказываются важными. Думаете, вы сообщили о происшествии – и все, можно просто сидеть сложа руки и ждать, что я сотворю чудо? Мне не обойтись без вашей помощи! До сих пор вы охотно шли нам навстречу, – продолжала она. – Не надо портить дело сейчас, решив, что вы уже достаточно мне сообщили.

– Ну ладно. – Джервас поднял руки вверх, признавая свое поражение. – Я исправлюсь. Что же я сделал потом? Прогулялся к кладбищу, вернулся назад. Если уж вам непременно нужно знать все мелочи… на том кладбище покоится прах моего отца. Я ходил на его могилу. Буквы на надгробной плите стали почти неразборчивыми. Я