Современный зарубежный детектив-7 (Крутой детектив). Компиляция. Книги 1-27 - Сара Парецки

устраивают, но я провела несколько финансовых проверок и составила краткий отчет. Впрочем, если вы хотите, чтобы кто-то еще поговорил с ночным сторожем или вникнул в то, чем в это время занимались дети Селигмана, что ж, это ваше право.

— Пойми, Вик, никто не сомневается в твоей компетентности. Но… после этого нападения на тебя… руководство опасается, что ты будешь не совсем объективна, что ли…

Я постаралась расслабиться.

— Я пошла туда только потому, что тетка позвала на помощь; она алкоголичка, поэтому я хотела сначала повидаться с ней сама — ну, чтобы не выносить сор из избы. Появись у меня хоть малейшее ощущение опасности, я бы действовала по-другому. Но я по горло сыта тем, что буквально каждый — доктора, полиция и даже ты — отчитывает меня. А ведь я как-никак спасла тетку и сохранила свою жизнь.

Я откинулась на спинку стула и закрыла глаза, пытаясь унять пульсирующую боль в голове.

— Успокойся, Вик. Извини меня. Ты, конечно, проделала большую работу. Но теперь, может быть, кто-нибудь другой сможет посмотреть на это дело с иной стороны. Понимаешь, тут замешана твоя тетка… Это может повлиять на твои суждения.

— Это ваше право, — упрямо повторила я. — Приглашайте кого угодно. Но знайте, что я ни к кому не пойду в подчинение. Могу передать свои записи и поделиться своими соображениями, но работать на «Аякс» не буду.

— Посмотрим, — сказал Робин в раздумье, — может быть, и не понадобится приглашать никого со стороны. Есть ведь еще отдел поджогов и взрывов в городском полицейском управлении, который…

— …который и пальцем для вас не пошевелит. Я пыталась убедить Роланда Монтгомери взглянуть на это дело серьезно, но он даже сочинил на этот счет небольшую сказочку — говорит «Берега прерий» подожгла я сама.

Робин был ошеломлен.

— Ты это серьезно?

Я рассказала ему о вчерашнем визите Роланда. Он ничего не мог понять.

— Какая муха его укусила? Я знаю, он не любит, когда посторонние занимаются расследованиями пожаров, но это чересчур, даже для него.

Посторонние… Это слово вызвало в моей памяти лицо, мелькнувшее там, во время пожара. Но я никак не могла вспомнить, кто это.

— Ты случайно не знаешь, кто поднял тревогу? Если бы не пожарные машины, моя тетка никогда не выбралась бы оттуда живой.

Он покачал головой.

— У меня друзья в пожарном управлении, они позволили мне посмотреть все, что у них есть по обоим пожарам. Звонок по 911 был анонимный.

Я размазывала вилкой жир по тарелке, раздумывая над тем, что еще нужно бы выяснить о пожаре. Например, составлены ли списки свидетелей и не оставил ли поджигатель каких-нибудь улик. Но, честно говоря, у меня ни к чему не лежала душа. Слишком больно меня задело то, что усомнились в моей компетентности. И в то же время я видела себя со стороны: топаю по гостинице, как гигантский слон, продирающийся через вельд. Конечно, можно было бы действовать иначе: вызвать полицию (хотя я ведь, собственно, позвонила Фери), поднять всех на ноги, и, может быть, тогда ни я, ни Элина не получили бы по голове. Тем не менее я знала — повторись та же ситуация еще раз, я буду действовать точно так же. Я не оставлю Элину одну перед лицом оскорбительного равнодушия полиции. Свои семейные дела я буду решать сама. Не важно, плохо это или хорошо, правильно или нет, но это так.

Я оплатила свой счет, и мы медленно пошли назад к моему дому, даже не пытаясь делать вид, будто ничего не произошло. У подъезда Робин, поколебавшись некоторое время, сказал, выбирая слова:

— Вик, давай договоримся так. Ты пока отдыхай, а мы попросим кого-нибудь из наших поговорить еще раз с ночным сторожем из «Копьев Индианы». Мы не будем поручать ему это дело. Через недельку, если будешь чувствовать себя лучше, посмотришь, что ему удастся выяснить, и решишь сама, вести ли тебе и дальше это расследование.

Мне это показалось приемлемым. Но ощущение обиды все равно не проходило. Я медленно тащилась по лестнице, между лопатками болело уже не так сильно.

Когда я открывала свою дверь, внизу появился мистер Контрерас с Пеппи. Когда они достигли лестничного пролета на втором этаже, я услышала, как он мягко отчитывает ее: пусть она лучше не вертится у него под ногами, а то он упадет и тогда ей придется все время проводить со мной. Я обернулась к нему с каменным лицом.

Мистера Контрераса не было видно за огромным пакетом, цветочным, судя по упаковке.

— Вот, принесли, куколка, пока ты там ходила, — сказал он задыхаясь. — Я подумал, возьму, чтобы тебя потом не беспокоили; может, захочешь лечь отдохнуть.

— Спасибо, — проговорила я и огромным усилием воли заставила себя улыбнуться. Больше всего мне хотелось закрыться в своей берлоге и зализывать раны. В одиночестве.

— Не стоит благодарности, куколка. А где этот, твой приятель? Неужто покинул в беде? — Он осторожно положил сверток и вытер лоб.

— Он знает, что мне надо отдохнуть. Побыть одной, — сказала я со значением.

— Конечно, конечно, девочка, отдыхай. Я понял. Могу я для тебя что-нибудь сделать?

Сначала я собиралась ответить резким «нет», потом вспомнила. Письмо дядюшке Питеру. У меня уже нет сил дойти до почты.

Мистер Контрерас был просто счастлив оказать мне эту услугу. Он так вибрировал, что я пожалела, — не нужно было поручать ему это дело. Когда он ушел наконец, приговаривая: «Нет-нет, не давай мне денег. Потом, потом…», — я втащила цветы в квартиру. Это был огромный букет и, похоже, невероятно дорогущий. Самые экзотические цветы, да еще в красивой вазе — дерево с пластмассой. Я пошарила в поисках записки. А, вот она, визитная карточка. «Рад, что вы уже дома, — было написано красивым круглым почерком, — в следующий раз выбирайте более безопасную работу». И подпись — P.M.

Я была так измучена, что даже не пыталась понять, было ли это добрым пожеланием или предупреждением. Я заперла дверь, отключила оба телефона и звонок и рухнула в постель.

Глава 30

ГОТОВЛЮСЬ К ПРЫЖКУ

Утром в воскресенье я почувствовала, что кризис миновал, я на пути к выздоровлению. Голова была ясной, а главное, вернулись энергия, желание действовать. Конечно, силы еще не полностью восстановились, но это уже вопрос времени, не столь отдаленного. Что же касается заявления Робина и моей депрессии по этому поводу, то стоило ли так унывать? Ну, положим, усомнились в моей способности продолжать расследование дела Селигмана, но это не означает краха