Увидеть Париж и разбогатеть - Наталья Перфилова

— … — Значит, все таки женщина. — Задумчиво сказал Петя, выслушав наш сбивчивый рассказ. — Значит, возможно, Патрисия …Я честно говоря уже практически исключил ее из числа подозреваемых. Уж слишком явно все указывает на нее… Ты уже сообщила милиции, что ребенок нашелся?

— Юля позвонила следователю, который ведет дело о самоубийстве Даши. — Кивнула я.

Увидев усмешку, помимо воли появившуюся на моих губах при этих словах, Ивакин по привычке бросился на защиту своих бывших коллег.

— Еще не установлено точно, что это было, убийство или самоубийство. Милиция обязана рассмотреть все возможные версии. Строго говоря, нет никаких явных признаков того, что Дарья выбросилась из окна не сама…

— Но это же очевидно. — Пожала плечами я.

— Тебе очевидно. — Ответил Ивакин. — Потому что ты знаешь сопутствующие обстоятельства. Но ты же запретила нам посвящать в них милицию.

— Я не хотела, чтобы кто-то вмешивался в поиски моего сына. — Хмуро отозвалась я. — Помочь все равно милиция вряд ли смогла бы, а вот помешать, запросто. Но они же сами должны понимать, что для такого поступка у вашей домработницы не было никаких оснований…

— Почему? — Удивился Петя. — Например, ее могло потрясти то, что она потеряла доверенного ей ребенка…

— Ерунда какая… Хотя бог с ними, пусть думают, что хотят. Убийцу мы и без их помощи найдем… Ты как считаешь, справимся?

— Теперь я уж и сам не знаю, что думать… Я уже почти составил для себя представление об этом деле, но слова Павлика ставят меня в тупик… Он мне рассказал, что тетя была не молодая, высокая, даже выше меня. У нее длинные белые волосы, собранные в хвост. В общем точно не Патриссия…

— Естественно. Ее он бы узнал сразу.

— Ребенка обмануть не трудно. Она могла загримироваться. Длинный белый парик сейчас можно купить где угодно. Помнишь, в больнице Александра тоже сомневалась, не ряженый ли с ней говорит…

— А рост? А возраст? — Продолжала настаивать я.

— Не забывай, сколько лет Павлику. — Устало вздохнул Ивакин. — Нельзя воспринимать его слова настолько буквально, а тем более строить на них расследование. Он был возбужден, напуган… Да и потом рост, возраст, это такие приметы, которые сложно определить на взгляд даже взрослому. Так что не стоит на этом пока зацикливаться… Может, теперь, когда твой сынишка вернулся к тебе, стоит посвятить милицию в подоплеку этого дела?

— А они, Петь, в принципе и так все знают. Ведь Диана к ним обращалась до того, как прийти к тебе, только они слушать не захотели, и насчет убийства Миши им все известно, только и тут я особого энтузиазма в расследовании не заметила… Нет, не стоит их вмешивать в наш спектакль. Своими силами обойдемся. Я, наконец то, смогла дозвониться до свекрови, когда Павлик проснется, я отвезу его к Елене Игнатьевне, она уже вещи собирать начала.

— Ты все-таки хочешь отправить их во Францию?

— Я не смогу быть спокойна, пока мой сын будет здесь. Я уже связалась с Александрой Ивановной и велела нанять людей из охранного агентства, чтобы они присматривали за домом, пока вся эта свистопляска не закончится. Я успокоюсь и смогу думать о чем-то другом только, когда они приземлятся в аэропорту Парижа.

— Когда они вылетают? — Спросил Петя.

— Сегодня вечером… Завтра я займусь кладбищем и поминками…

— От одних слов мурашки по коже бегут… — поежился Ивакин. — А ты так спокойно об этом говоришь…

— Я уже столько раз занималась подобными проблемами на полном серьезе, если ты помнишь, я похоронила двух мужей, обоих родителей, бабушку… Мне не привыкать. И потом, меня поддерживает то, что все это не просто так, я надеюсь, что этот наш совсем не радостный спектакль в результате выведет нас прямо на преступников. А ради этого я не только на кладбище съездить готова.

Проводив глазами самолет, который уносил моего сына в сопровождении свекрови далеко от меня, я утерла слезы, слегка утешив себя тем, что в поместье Павлик будет в гораздо большей безопасности, чем рядом со мной, я поехала в Дианину квартиру. Там я застала Сашу на пороге нервного кризиса.

— Вы что, совсем что ли охренели, на фиг? — Набросилась на меня она, как только я появилась на пороге. — Бросили меня тут один на один с гробом, да еще и на ключ заперли, садисты! Ты в курсе, что холодильник абсолютно пустой, а я ничего с прошлого вечера во рту не держала. На улице уже ночь, а ты опять с пустыми руками приперлась. Неужели даже батон какой-нибудь прихватить не могла?

— Извини. — Расстроилась я. — Я так забегалась сегодня, что совершенно про тебя забыла. А насчет еды, ты права. Я вспомнила о пустом холодильнике только в подъезде…

— Значит, ложимся спать на голодный желудок?

— Да нет, я Юле позвонила, она все равно к нам ехать собиралась, так что прихватит что-нибудь из дома. А пока знаешь что, давай ка уберем с середины гостиной эту роскошную штуковину. — Я кивнула в сторону раскрытого гроба. — У меня хоть нервы и не больно слабенькие, но все равно как-то не приятно постоянно перед глазами видеть это великолепие.

— А я уж привыкать начала, честно сказать. — Равнодушно пожала плечами Александра.

Юля принеслась к нам минут через сорок, вся обвешенная пакетами из круглосуточного супермаркета на углу. Она даже бутылочку «Мартини» прихватить не забыла, так что припозднившийся ужин получился у нас очень даже ничего. Потом стали укладываться на ночлег. В спальню, куда мы с Сашей волоком оттащили гроб, спать, само собой, идти никто не захотел, поэтому мы с Юлей устроились на диване в гостиной, а Александре постелили на кожаном диване в кабинете. В ту ночь, впервые за последнее время, я уснула почти мгновенно, сказалась накопившаяся за последние дни чудовищная усталость, выпитое спиртное и еще, наверное, то, что особо сильно волноваться сегодня мне было, в принципе, не за кого, Денис заверил, что Диана действительно, наконец то, пошла на поправку, даже глаза пару раз за день открыла, Павлик тоже теперь в безопасности, так что я вполне могла позволить своему организму полноценный отдых.

Утром я проснулась последней из нашего маленького женского коллектива, по дороге в ванну я услышала доносящиеся из-за кухонной двери приглушенные Юлины причитания и ругательства в адрес всего мужского населения планеты и некоторых особей в частности… Судя по всему, Саша поведала ей историю своей жизни и недолгого женского счастья, которую мне довелось услышать прошлой ночью в больнице. Это хорошо, порадовалась я. Юля, с ее кипучей энергией, теперь точно не оставит несчастную женщину в покое до тех пор, пока полностью не устроит ее судьбу. Вернувшись из ванны, я убедилась, что была права. Подруга даже об остывшем кофе забыла, настолько возмутил ее рассказ Александры.

— Нет, ну ты подумай, козлы какие! — Искренне воскликнула она, когда я появилась в дверях кухни. — После такого даже мне на мужиков прямо смотреть расхотелось. Лиз, надо что то делать!

— Например? — Спросила я, наливая себе чай.