Тайна цветочного рая - Дарья Александровна Калинина

— Предлагаю дождаться темноты.

Но ждать до темноты Оля не захотела.

— Неизвестно, что он может сделать со своими пленницами. Может, он их прямо в эту минуту убивает. А мы тут мешкаем.

— Хотя бы зайдем с тыла.

Но сделать было сложнее, чем сказать. Подлесок на участке был таким густым и так плотно окружал дом, что пробиться через него не представлялось возможным. А единственная тропинка шла прямиком к высокому крыльцу. Ни сзади, ни с боков, а только спереди, прямо к парадному входу, так сказать.

По каменным ступеням можно было подняться к прочной железной двери, когда-то выкрашенной красной краской, а нынче безнадежно заржавевшей. Дом был архитектуры конца восьмидесятых, без особых изысков, но очень добротный. Даже сейчас, спустя почти сорок лет, он еще умудрялся производить впечатление пусть и запущенного, но вполне пригодного для жизни человеческого жилья.

— Сделаем так. Я пойду, ты останешься снаружи. Если меня схватят, ты сообщишь Никите Максимовичу. Он приедет и что-нибудь сделает.

На том и порешили. Оля пошла по узкой тропинке к дому. А Катя осталась ждать на дороге.

Дверь в дом оказалась не заперта. Она едва слышно заскрипела, что говорило о том, что ею время от времени все же пользовались и даже заботились, по крайней мере, смазывали петли. Значит, как и догадывались сыщицы, дом был все же обитаем. Оля шагнула внутрь, проклиная в душе и свое собственное безрассудство, и устаревшие понятия о дружбе и преданности, и, самое главное, привычку совать нос в чужие дела.

— Вот сидела бы ты тихо, — выговаривала она шепотом самой себе. — Умная бы женщина на твоем месте, да плевать бы она хотела на то, что сосед там со своей женушкой затеяли. Их дела тебя не касаются. Почему тебе всегда больше всех нужно?

Внутри дома было тихо, прохладно и темно. Тут пахло пылью, плесенью и немножко мышами — то ли простыми, то ли летучими. Ни с теми, ни с другими Оля не хотела иметь дела, потому она решила вести себя как можно тише. Глядишь, может, и пронесет. Осторожно переступая ногами через кучки мусора, она прошла вперед. Оля старалась смотреть по сторонам, подмечая следы присутствия других людей. Но если такие следы и имелись, то они были совсем старыми. Обойдя всю доступную часть первого этажа, Оля поняла, что в последнее время дом никто не посещал. О том, чтобы подняться на второй этаж, не могло быть и речи. Вместо лестницы туда вели две шаткие доски. Даже подумать о том, чтобы наступить на них, уже было страшно.

— Что же получается? Следы лошади на улице имеются, но они не имеют отношения к этому дому?

Внезапно Оля услышала какие-то звуки. Вроде бы кто-то крался к ней в темноте. Она замерла и прислушалась. Сердце стучало часто-часто, от усилившегося тока крови шумело в ушах, Оля чувствовала, что ее бросило в жар, поднялось давление. На какое-то мгновение ей показалось, что все в порядке, никого тут нет, но потом шаги раздались вновь. Едва слышные, но они были. И они совершенно точно приближались к ней!

Чисто интуитивно Оля отступила назад, стремясь уйти от опасности, которая была ей не видна, но от этого становилось только страшней. Шаг, еще шаг — и внезапно она почувствовала, что под пяткой у нее образовалась пустота. Она взмахнула руками, пытаясь сохранить равновесие, но не смогла и с диким криком полетела куда-то во мрак и темноту.

Глава 14

На какое-то время Оля от шока, а еще больше от поднявшейся вокруг нее при падении пыли ослепла и оглохла. Но потом она почувствовала, что у нее свербит в носу и ей хочется чихать. Желание было таким сильным, что она не успела превозмочь его. От собственного чиха в голове что-то ухнуло, а в груди хрустнуло. Ошеломленная, она повертела головой, а потом вдруг начала чихать без передышки.

Она чихала так громко и страстно, что содрогалось все тело. И Оле казалось, мозг ее вот-вот вылетит вместе с очередным чихом. Ей уже было наплевать, кто там крался в темноте. Теперь Олю заботило лишь то, как бы ее голова не оторвалась вовсе.

— Вот вы где! — раздался внезапно голос. — Мы должны были сразу догадаться, кто тут бродит в темноте такой загадочный!

Оля подняла голову, но ничего не увидела, потому что в лицо ей светил яркий луч фонаря. Но обратившийся к ней голос был женщине хорошо знаком.

— Никита Максимович! — воскликнула она. — Неужели это вы?

— Он самый.

— А вы тут откуда взялись? Вы за мной? Специально примчались, чтобы спасти меня?

— Не льстите себе. Я и понятия не имел, что вы тут. Просто мы проводим рейд по всем подозрительным местам, где могут прятаться наши преступники вместе с их добычей. Данный дом был признан нашими аналитиками наиболее подходящим местом для укрытия. А вот вы тут какими судьбами очутились?

— Примерно теми же. Здравый смысл подсказал нам, что в заброшенном доме достаточно места, где можно неплохо спрятаться и переждать опасность.

— И как? Удалось вам кого-нибудь обнаружить?

— Пусто. Дом явно посещаем, но судя по надписям на стенах и пустым упаковкам от чипсов и бутылкам с лимонадами, его посещает исключительно местная молодежь со своими целями. Для людей в нашем с Робертом Владленовичем почтенном возрасте такие деликатесы уже смерти подобны. Делаю вывод: похитителя и похищенных тут никогда не было.

— Все ясно. Мы так и предполагали. Держите меня за руку и вылезайте. Кстати, у меня для вас есть хорошая новость. Мы нашли и связались со всеми бывшими женщинами вашего соседа. Все они находятся в добром здравии. И супруги, и подруги, и всякие прочие. Так что есть надежда, что подозреваемый все же не так опасен, как нам изначально представлялось.

— Что бывшие жены Роберта Владленовича живы и здоровы — это отличная новость. Жители нашего поселка будут очень довольны. А то как-то неуютно жить, когда думаешь, будто бы рядом с тобой настоящий маньяк обитает.

Никита Максимович явился не один, с ним были двое его помощников. Они извлекли Олю из пролома, в который она умудрилась свалиться. Поставили на ноги, заботливо отряхнули от пыли, смахнули с нее паутину и даже вытрясли помет у нее из волос.

— Вам Катя сказала, что я тут?

— Кто?

— Катя, моя подруга. Она должна была стоять на улице на карауле.

— Не знаю насчет вашей Кати ничего. Мы там снаружи никого не видели.

— Как же так? — встревожилась Оля. — Она