Искатель, 2003 №6 - Дмитрий Юрьевич Дубинин

— Это, чтоб на ней трава выросла, что ли? — удивился Сашка.

— Именно так. У меня, видел, шестая планета зеленого цвета?

— Видел.

— Вот. Это на ней первые водоросли появились.

— И сколько ты ждал?

— Шесть недель, — сказал Мишка, — а у тебя еще даже атмосферы нет. Так что жди и наблюдай.

— И все?

— Ну, да. Следи за аккумуляторами, чтоб планеты не столкнулись, у них такое бывает иногда. Хочешь, можешь сам вмешаться и сдвинуть чего-нибудь, посмотреть, что из этого выйдет. Я у себя однажды три планеты вместе столкнул! То-то грохот был! Я думал, что вокруг меня все рушится!

Сашка заерзал в кровати, пытаясь дотянуться пальцами до гипса. Кожа под ним зудела страшно.

— Слушай, Мишка, и какой из всего этого толк?

— Толк один! — сказал Мишка, подняв указательный палец. — Если ты вырастишь хоть одну планету в Галактике до биологической жизни, ты можешь отнести ее в Центр Вселенной и сдать.

Сашка слышал про Центр Вселенной. По лизеру показывали передачу о нем. В Центре ученые занимались тем, что моделировали целую Вселенную. В специальном помещении, внутри которого были раздвинуты временные и пространственные границы, складывался макет Вселенной, с помощью которого ученые рассчитывали возможные изменения в мире в целом.

— Это значит, что моя Галактика станет частью их Вселенной?

— Ага. И тебе разрешат в любое время смотреть на космос в телескоп! — Мишка улыбнулся. — У меня даже корочка есть с разрешением. Я иногда наведываюсь в Центр, смотрю, но ты же знаешь, я не очень интересуюсь космосом.

— Везет тебе, — вздохнул Сашка, — а мне еще, значит, шесть недель ждать.

— Это если получится, — заметил Мишка. — Слушай, Сашка, а у тебя торта с дня рождения еще не осталось вдруг?..

Первая неприятность случилась через неделю.

За это время сразу на четырех планетах (всего их было десять) возникла атмосфера. Сначала реденькие, а потом все более плотные белые вихри закручивались над шариками, принимая их форму, обволакивая, подобно туману. На второй и четвертой планетах от гравитатора атмосфера стала настолько плотной, что разглядеть, что творится на поверхности шариков, стало невозможно. На третьей и пятой планетах атмосфера была слабее, но оба шарика накалились до предела, покрылись красными и бурыми каплями, которые шипели, переливались и слабо брызгались раскаленной лавой. Самая дальняя от гравитатора планета по-прежнему оставалась холодной и безжизненной. На ней, как и на остальных планетах, появилась только слабенькая почва, похожая сверху на высохшую глину.

А потом Сашку увезли снимать гипс. Сделать это можно было и дома, но за день до этого Сашка так сильно вертелся в кровати, что оборвал несколько проводов. В результате гипс затвердел, а местами, наоборот, вспух, так что снять его без вмешательства опытного хирурга было невозможно.

Вернувшись из больницы, Сашка, уже передвигавшийся на своих двоих и только слегка прихрамывавший, выскочил из айра и бросился в свою комнату. Дверь его была порвана, а внутри, на кровати, сидел пес Адель и нагло грыз один из шариков, зажав его в лапах. Вместо пятой планеты в Галактике крутились неровные мелкие кусочки, тараня спутники и близкие планеты, оставляя на них глубокие вмятины.

Пес грыз самую крайнюю, десятую планету. Когда Сашке удалось вытащить ее из пасти Аделя, шарик уже не имел правильной формы, был весь испещрен мелкими следами от зубов, лишился атмосферы и земли, вновь став прозрачным. Правда, стоило Сашке переместить его в область притяжения гравитатора, как шарик вновь вернулся на свою собственную ось и как ни в чем не бывало продолжил вращение.

А вот с пятой планетой пришлось попрощаться. Сашка решил не вычищать из Галактики ее остатки, в знак памяти, и в результате через несколько дней между четвертой и теперь уже другой пятой планетой возникло кольцо астероидов, вращающееся по своей оси.

Еще через неделю на третьей от гравитатора планете возникла вода. Сашка притащил из папиного кабинета микроскоп, нацепил его на глаза и долго рассматривал крошечные океаны, бурлящие и пенящиеся, выплескивающиеся на каменистую сушу. Каким огромным показался ему тот мир, и Сашка вдруг понял, что и сам он живет в таком же огромном и красивом мире. От осознания этого у него захватило дух, он выгнал из гаража свой минимиз и поехал к Центру Вселенной. Целый день Сашка кружил вокруг него, всматриваясь в мелькающие за стеклянными стенами тени, разглядывая ствол телескопа, выпирающий на огромной высоте, словно разрывающий купол Центра надвое.

А еще через несколько дней на третьей и четвертой планетах возникла жизнь.

Всего за несколько часов, пока Сашка ездил к Мишке за школьными заданиями, третья планета покрылась тонким зеленым покровом. Нацепив на вспотевший нос микроскоп, Сашка разглядел крошечные деревья, траву, множество цветов, усеявших безжизненную до этого поверхность. На четвертой планете тоже появилась трава, но разглядеть ее сквозь плотную атмосферу было сложно даже с максимально настроенным микроскопом.

Решив, что надо подождать еще, Сашка наблюдал за Галактикой две недели. Третья планета развивалась более интенсивно, чем остальные. Наиболее удаленные от гравитатора планеты оставались безжизненными, пустынными и с рваными клочками атмосферы, удерживающейся на них только чудом.

Сашка подумывал уже о том, что пора бы отнести Галактику в Центр Вселенной, но тут произошла еще одна неприятность. Уйдя из дома, он забыл закрыть дверь в свою комнату, а когда вернулся, всего через несколько часов, обнаружил, что все планеты покрыты тонкой корочкой льда. Мама, не слишком интересующаяся увлечением сына, проветрила квартиру, включив на полную мощность кондиционеры и ионизаторы воздуха.

Жизнь на четвертой планете остановилась. Когда лед растаял, планета вновь оказалась пустынной. Только скалы и тяжелый песок остались на ней. Даже примитивные формы мха исчезли, не выдержав чудовищного холода.

На третей планете все происходило куда лучше. Лед, покрывший две трети планеты, растаял, затопив часть суши и разбив планету на несколько материков. Многие растения уцелели. Возникло даже что-то иное. Сашка всю ночь просматривал в микроскоп каждый миллиметр планеты и обнаружил, что добился возникновения не только растительной, но и животной жизни. В воде планеты появились рыбы, а на суше — животные.

«Разве может такое быть? — спрашивал себя Сашка, но не знал ответа. — Мишка сказал, что может, но это очень редкий случай. У него, например, дальше гигантских папоротников дело не заходит».

Тогда Сашка решил, что толчком к жизни на третьей планете стало оледенение, и решил подождать еще недели две перед тем, как отнести Галактику