На полголовы впереди - Дик Фрэнсис

Я искренне заверил его, что на меня произвели большое впечатление его сноровка и проворство и что, на мой взгляд, все у него получается замечательно.

— Вы, актеры, всегда готовы придумать какой-нибудь невероятный сюжет, — сказал он уже более снисходительно.

В Виннипеге, в двух тысячах двухстах семидесяти километрах от Торонто по железной дороге, все сошли с поезда. На станции уже ждали два больших грузовика для перевозки лошадей, которых выводили из вагона по наклонной аппарели и таким же способом грузили на машины. Конюхи и Лесли Браун провели лошадей от поезда до грузовиков, присмотрели за их погрузкой, а потом сами с дорожными сумками потянулись к автобусу, который выехал со станции вслед за грузовиками и поехал на ипподром.

На площади перед вокзалом ждала вереница автобусов, чтобы развезти болельщиков по нескольким пригородным мотелям, а для владельцев лошадей предназначался длинный новый автобус с темными стеклами. Кое-кто из владельцев, в том числе Лорриморы, Даффодил и Филмер, заказали для себя персональный транспорт — лимузины, шоферы которых пошли к поезду, чтобы забрать багаж.

После того как пассажиры отбыли, поездная бригада убрала все движимое имущество и принадлежности под замок и присоединилась к актерам в последнем оставшемся автобусе. Я с интересом отметил, что полицейский поехал с нами по-прежнему высокий и внушительный, хотя его алая форма с медными пуговицами была уложена в сумку. Последним появился Джордж, неся кейс с бумагами и то и дело оглядываясь на поезд, словно соображая, не забыл ли чего. Он уселся через проход от меня и сказал, что состав на два дня отведут на боковой путь, тепловоз отцепят и будут использовать где-то еще, а у вагонов поставят охранника. Все это время отопление и свет будут отключены — вагоны снова оживут только послезавтра, за час до отправления. То, что от побережья до побережья поезд обслуживает одна и та же бригада, сказал он, стало возможно исключительно благодаря этим двум стоянкам для отдыха. Владельцы и некоторые актеры остановились в мотеле "Вестин", в котором, как сказала всем Нелл за ужином, есть танцевальный зал, всевозможные удобства и крытый бассейн на крыше. Для завтрака пассажирам поезда отведен отдельный зал, где каждое утро будет разыгрываться по сцене из представления. Помимо этого, каждый волен распоряжаться своим временем как пожелает: в городе есть хорошие магазины, хорошие рестораны и хороший ипподром. На ипподром и обратно всех будут доставлять специальным транспортом. Все мы вернемся в свои вагоны в среду, после скачек на приз Скакового поезда, и сразу после отправления со станции будут поданы коктейли и ужин. Публика, пребывавшая в прекрасном настроении, встретила ее объявление дружными аплодисментами. Я решил не останавливаться в одном и том же отеле ни с владельцами, ни с актерами, ни с болельщиками, ни с поездной бригадой и спросил Нелл, не может ли она посоветовать что-нибудь еще. Оказалось, что это не так просто.

— Мы разместили людей почти повсюду, — сказала она с сомнением в голосе. — Но в "Холидей-Инн" будет только несколько актеров — почему бы вам не попробовать устроиться туда? Хотя вообще-то… Есть одно место, куда мы никого не поселили, — это "Шератон". Но там, как и в "Вестине", дорого.

— Ну ничего, что-нибудь найду, — сказал я. Вскоре автобус с поездной бригадой остановился и все высадились, а я забрал свою сумку и скрылся пешком. Расспросив прохожих, я направился прямиком туда, куда больше никого не поселили.

Мой застегнутый на все пуговицы форменный плащ железнодорожной компании ничуть не смутил дежурных портье "Шератона" — проблема в том, сказали они, что у них нет мест. Уже поздний вечер, и мест нет ни в одном отеле города.

Вполголоса посовещавшись между собой, они в конце концов сообщили, что хотя одноместных номеров не осталось, но кто-то только что отказался от заказанного раньше люкса. Правда, они, с сомнением оглядев меня, сказали, что это вряд ли мне подойдет.

— Ничего, подойдет, — сказал я и с готовностью предъявил им свою кредитную карточку "Америкэн экспресс". И вскоре Томми-официант аккуратно повесил свой желтый жилет на белой подкладке, заказал в номер вина и через некоторое время после освежающего душа проспал целых восемь часов подряд, ни разу не увидев во сне Филмера.

Утром я позвонил миссис Бодлер и снова услышал в трубке ее почти девичий голос.

— Есть несколько сообщений для человека-невидимки, — весело сказала она. — Э-э… а вы все еще невидимка?

— В общем, по-моему, да.

— Билл говорит, что Вэл Кош хотел бы знать, остаетесь ли вы все еще невидимым для объекта. Вы понимаете, о чем он?

— Понимаю, и ответ — да.

— Они оба беспокоятся.

— И не они одни, — сказал я. — Пожалуйста, передайте им, что у объекта есть сообщник, который едет тем же поездом, — я думаю, среди болельщиков. Я один раз видел его и попытаюсь сфотографировать.

— Боже!

— Еще, пожалуйста, спросите их, не имеют ли какого-то значения в жизни объекта некоторые цифры, которые я вам сейчас сообщу.

— Любопытно, — сказала она. — Валяйте.

— Так вот, три цифры мне неизвестны. Скажем, три вопросительных знака. А потом один-пять-один.

— Три вопросительных знака, а потом один-пять-один. Правильно?

— Правильно. Я знаю, что это не номер его автомобиля, во всяком случае — того автомобиля, на котором он обычно ездит, но спросите их, не совпадают ли они как-нибудь с датой его рождения, или с номером его телефона, или с чем-нибудь еще, что может прийти им в голову. Мне нужно знать первые три цифры.

— Я спрошу Билла сразу же, как только кончу разговаривать с вами. Он сообщил мне для вас несколько ответов на ваши вчерашние вопросы.

— Замечательно.

— Вот эти ответы. Мистер и миссис Янг, которым принадлежит Спаржа, частые и желанные гости в Англии, и Жокейский клуб много раз приглашал их на скачки. Они были друзьями Эзры Гидеона. Вэл Кош не знает, известно ли им, что Эзра Гидеон продал двух лошадей мистеру Дж. А. Филмеру. В этом есть какой-то смысл?

— Да, — ответил я.

— Я рада, что вам понятно, о чем я говорю. А как насчет вот этого? — Она перевела дух. — Шеридана Лорримора исключили из Кембриджского университета в мае прошлого года после какого-то скандала, который замяли. Мерсер Лорримор в это время находился в Англии, задержался там и в июле посещал скачки в Ньюмаркете, но Жокейский клуб заметил, что он более мрачен, чем обычно, и сделал вывод, что это как-то связано с его сыном, хотя сам он на этот счет ничего не говорил. Вэл Кош попытается что-нибудь выяснить в Кембридже.

— Прекрасно, — сказал я.

— Надо же — Шеридан Лорримор! — ужаснулась она. — Надеюсь, что это неправда.

— На всякий случай будьте готовы ко всему, — сухо сказал я.

— О господи!

— Вы его хорошо знаете? — спросил я.

— Почти совсем не знаю. Но ведь нет ничего хорошего, когда в бульварных газетах начинают трепать имя кого-то, кто принадлежит к одному из наших золотых семейств, правда?