Горячая версия - Владимир Жуков

– Будут, осталось немного,– уверенно произнес Зотов, решив не раскрывать козырей.

– Ну, батенька, мы юристы, а не сочинители детективов,– вздохнул Левашов.– Это писатели могут себе позволить художественный вымысел, и разные крутые виражи и ситуации в сюжете, а наше кредо – железные факты, улики, неопровержимые доказательства. Уголовное дело должно быть шито не белыми, а прочными нитями. Вы на Зиновия Яковлевича не обижайтесь, а наоборот почерпните опыта у последних из могикан. Божьему дару, интуиции в вузах и академиях не научат.

Не отвергайте, а пользуйтесь бесплатными советами и консультациями, чтобы по молодости, угоду сомнительным амбициям и тщеславию, не наломать дров. Сами отлично понимаете, но желаете признаться в том, что опыт ветеранов юриспруденции– это уникальное, бесценное достояние. Поэтому не отворачивайтесь, когда вам протягивают дружескую руку.

Кулиш, как китайский болванчик, с удовлетворением закивал блестящей с белым пушком, словно венчиком, головой.

– Спасибо Арсений Иванович, за мораль, давно не слышал столь блистательной речи, – склонил голову следователь.

– Молодо-зелено, опять без сарказма и юмора не может. Ядовитый, как серная кислота, – вступился за прокурора его верный помощник и с огорчением заметил. – Сергею Васильевичу эрудиции, мудрости и жизненного опыта недостает. Я предлагаю передать дело по факту трагической гибели Кремнева и других фигурантов ДТП следователю Горелову. Он ас в юриспруденции, не будет тянуть волынку, быстро разберется и поставит все точку над i.

Это злополучное дело уже столько времени вредит нашим статистическим данным. К концу года, если не улучшим положения с показателями раскрываемости, то на республиканском совещании подвергнемся самой жесточайшей критики. И тогда об очередных званиях, продвижениях по службе и других поощрениях придется надолго позабыть. Окажемся в роли постоянных мальчиков для битья. И до тех пор, пока кто другой не сменит нас в последней графе аутсайдеров. Разве я за себя пекусь, за державу, за коллег, работающих в поте лица, обидно.

– Да, за державу, действительно, обидно, – вставил реплику Зотов.

– У Сергея Васильевича от усердия голова перегрелась, везде, словно мы живем не в Крыму, а на Сицилии, ужасные мафиози мерещатся. Готов всех поставить к стенке и пустить в расход. Он находится в таком состоянии, что не может провести объективное, беспристрастное расследование, – вошел в раж Кулиш. – В нем уже сейчас говорит чувство мести за поруганную честь дочери. Он наломает дров, искалечит судьбы невинных людей. Я не хочу, чтобы несмываемое пятно легло на чистый мундир прокуратуры. Если вы, Арсений Иванович, не последуете моему совету, то снимаю с себя ответственность за негативные последствия. Более того, он намерен обратиться с рапортом к прокурору республики. Он глубокомысленно взглянул на Левашова и по верблюжьи поджал губы, ожидая ответной реакции, но тот не торопился с резюме.

– Я прошу признанного аса прокуратуры, каковым он сам себя считает, ответить на два вопроса,– официально подчеркнуто произнес Зотов.– Откуда вам известно, что факт надругательства над моей дочерью, каким-то образом связан с гибелью Кременя? Может, ему подсказала интуиция, на которую Зиновий Яковлевич любит ссылаться, когда отсутствуют аргументы? И второе, почему он так настойчиво добивается моего отстранения от дела? Значит, имеет корыстный интерес. Не думаю, что это продиктовано любовью к строгости закона и трогательной заботой о репутации прокуратуры.

– Я протестую!– вскочил с места Кулиш, его глаза забегали, как шарики в подшипнике – Это нарушение субординации и оскорбление чести. Я не потерплю этого. Если вы, Арсений Иванович, не примите меры, я напишу протест генпрокурору.

– Пишите,– спокойно ответил Сергей.– У вас доносы мастерски получаются, набили руку за тридцать лет безупречной службы.

– У меня к вам просьба, дело ведь серьезное, можно сказать, опасное…

– Так ты, что отказываешься, решил не рисковать? – с иронией спросил Левашов.

– Ни за что. Мне не привыкать, а вот угрозы в адрес семьи, супруги уже прозвучали, и над дочерью Юлей надругались.

– Извини, но охрану я тебе обеспечить не могу, – развел руками прокурор. – Ты, увы, не президент и нет у меня для этого свободных кадров, каждый сотрудник на вес золота.

– Я не настаиваю. Распорядитесь, чтобы мне выдали табельное оружие в целях безопасности, ведь операция по изобличению и задержанию преступников фактически началась. Они могут предпринять превентивные меры. Чем я с ними буду бороться, голыми руками?

– Без проблем, – согласился Левашов.

– А я категорически возражаю, – резко поднялся со стула Кулиш. – Сергей Васильевич паникует, как говорится, у страха глаза велики. Ему спьяну что-нибудь померещится и невинных людей перестреляет. ЧП нам еще для полной радости не хватало. Сами же потом, Арсений Иванович, будете голову пеплом посыпать, перед разными комиссиями расшаркиваться, по ресторанам и саунам водить.

– В отличие от вас, Зиновий Яковлевич, я спиртными напитками не злоупотребляю, – твердо произнес Зотов.

– Как знаете, а я снимаю с себя ответственность, умываю руки, – сухо заявил помпрокурора, как будто ЧП уже произошло. – Сами потом будете с репортерами общаться.

– Пообщаюсь. Дело не стоит выеденного яйца, – усмехнулся следователь. – Для того, чтобы бить баклуши, валять драка, большого ума не надо.

Зиновий Яковлевич, побагровевший, словно в парилке, откуда и прыть взялась, пробкой выскочил из кабинета.

– Простите, Арсений Иванович, накипело,– извинился Зотов. – Мешает, все что-то вынюхивает.

– Не узнаю я вас, Сергей Васильевич. Обычно деликатный, сдержанный и вдруг сорвались. Да, Зиновий Яковлевич, как и любой из нас, не лишен недостатков, но он ведь старше вас и по должности и по возрасту. Мы не солдафоны, но все же надо соблюдать субординацию, – поучал прокурор. – Понимаю, что вы устали, стресс, дело продвигается туго, с дочерью неприятности, но надо держать себя в руках, не давать волю эмоциям. Может, вы, действительно переутомились и нужен тайм-аут? Оставьте это дело и займитесь чем-нибудь полегче?

– Ни в коем случае, – возразил следователь.– Дело я доведу до конца, чего бы это мне не стоило, иначе грош цена всей нашей работе.

– Не будьте столь категоричны,– улыбнулся Левашов.– Зиновий Яковлевич, верный своей методе, немного сгустил краски. Результаты есть, мы не на плохом счету, держимся среди других прокуратур республики в золотой серединке, так что отбросьте сомнения.

– Арсений Иванович, я подозреваю, более того уверен, что идет утечка секретной оперативной информации?

– Не может этого быть,– сдвинул он очки на лоб.

– С чего сделана копия этой фотографии? – следователь подал снимок, незаметно изъятый у недавних попутчиков.

– Мг, – покрутил в руках снимок прокурор.

– Из моего личного дела,– помог вспомнить Сергей.