Современный зарубежный детектив-7 (Крутой детектив). Компиляция. Книги 1-27 - Сара Парецки

Вчера у меня был еще один посетитель — Церлина. Она приехала тремя автобусами, чтобы узнать, как же все-таки погибла ее дочь. Я угостила ее кока-колой и Лоттиным супом, а потом мы вместе с ней поплакали. Больше всего ее изумило то, как Элина спасла мне жизнь.

— Да, пути Господни неисповедимы, — сказала она. — Кто бы мог подумать, что она способна на такое? Я полагала, она пропила свои мозги много лет назад.

Как бы прочитав мои мысли, Бобби вдруг спросил о тетке.

— С нее все как с гуся вода, — ответила я. — Как будто ничего не произошло. Я вчера заехала к ней в «Копья Виндзора» — она теперь там живет. И что ты думаешь? Стоит перед входом в толпе каких-то засаленных стариков, в руке бутылка, показывает мизинец и рассказывает про свои героические похождения. Похоже, некоторых не изменит и конец света. — Я безрадостно рассмеялась.

Бобби несколько раз кивнул, как бы отвечая на какие-то свои мысли.

— Постарайся понять, Вики… С первых дней, как я пришел в полицию, Тони взял меня под крыло. Он был лет на тринадцать-четырнадцать старше меня. Тогда многие ребята возвращались с войны, и нам, новичкам, было нелегко с ними справляться. Тони с самого первого дня приглядывал за мной… Я хотел быть таким же и для Мики. Ты не представляешь, как мне больно, как страдает моя гордость. Я все думаю, что сказал бы Тони, если бы узнал, как я ошибся.

Похоже, ответа он не ждал. Но я все-таки ему ответила:

— Ты же знаешь, он бы сказал: «Бобби, ошибаться может каждый, но лишь дурак держится за свои ошибки».

Бобби горько улыбнулся:

— Да-да, может быть, и так. Но постарайся понять, Вики. Я думал, за все, что Тони для меня сделал, я смогу отплатить ему тем, что буду присматривать за тобой. Я никогда не понимал, как Тони и Габриела воспитывали тебя — совсем не так, как я своих девочек. Мне ты казалась настоящей, и то, что ты делала, и то, что хотела делать… И из-за этого я даже не знаю, любил ли я тебя как следует. Я думал, ради Тони буду приглядывать за тобой, и все.

Я подумала, что он кончил. Но он похрустел пальцами, еще больше сгорбился и продолжал:

— Ты была непохожа на других девочек. А Айлин… Айлин никогда не обращала на это внимания. Она просто любила тебя, и все. Как родную дочь. А я вот не мог… А когда ты стала обвинять Мики… Пойми, ведь он был мне, как сын, а ты — непонятным, чужим существом. Будь у него твои мозги и твоя честность, он бы никогда не спутался с такими дружками. И не втоптал бы себя в эту грязь.

Мне нужно об этом подумать. О тебе, я имею в виду. Начать с самого начала. Я ведь люблю своих девочек. Люблю их такими, какие они есть. Но ты — дочь тех людей, которых, после Айлин, я люблю больше всего на свете, и ты не можешь стать другой. Так уж тебя воспитали. Понимаешь?

— Папа, тебя все ждут, — позвала Марианна, дочь Бобби.

— Идем, лапушка, сейчас идем! — крикнул он в ответ. — Пусть без нас не начинают. — Он встал и обернулся ко мне. — Идем?

— Идем, — ответила я, тоже встала, засунула руку в карман и протянула ему небольшой сверток. — Я тут кое-что принесла. Так, на всякий случай. Подумала, вдруг мне захочется сделать тебе подарок…

Он развернул бумагу и открыл коробку. Второй раз за эту неделю я увидела, как он плачет: в коробке лежал полицейский значок Тони.

Тед Белл

Убийца

Пролог

Венеция

ПОЗДНЕЕ ДЕНЬ СОЛНЦЕ ПРОХОДИЛО В ВЫСОКИЕ окна, выходившие на Большой канал. На бархатных драпировках были шелковистые павлины, которые шевелились на соленом адриатическом ветру. Теплые вечерние ветры лениво поднимали залитые солнцем пылинки вверх, к сводчатому позолоченному потолку.

Обнаженный, лежа на парчовом покрывале огромной кровати с балдахином, достопочтенный Саймон Кларксон Стэнфилд перевернулся на спину и нетерпеливо затушил сигарету в тяжелой хрустальной пепельнице рядом с кроватью. Он поднял свои зоркие серые глаза к окнам и пристально посмотрел на сцену за ними. Вечное и непрерывное мореплавание венецианцев никогда не теряло для него своего очарования.

Однако в этот момент вапоретти, водные такси и гондолы с продуктами, курсирующие мимо дворца Гритти, не были в центре его внимания. И не сказочные византийские и барочные палаццо, выстроившиеся вдоль противоположной стороны канала, мерцающие в угасающем золотом свете. Его внимание было обращено на гладкую моторную лодку из красного дерева, которая сейчас пробиралась сквозь поток машин. Казалось, прекрасная «Рива» направлялась к плавучему доку «Гритти».

Окончательно.

Он свесил свои длинные ноги с края кровати и встал, втягивая в себя кусочки несчастной кишки, отраженные под слишком разными углами в зеркальных панелях между окнами. Ему недавно исполнилось пятьдесят, но он много работал, чтобы оставаться в форме. «Слишком много хорошего вина и пасты», — подумал он, похлопывая себя по животу. Как, черт возьми, эти местные Ромео оставались такими худыми? Он скользил по полированному паркетному полу в кожаных тапочках и направлялся к большому открытому балкону, когда зазвонил телефон.

«Да?»

— Синьор, prego, — сказал консьерж, — вы просили, чтобы вас вызвали, subito, как только синьорина прибудет из аэропорта. Такси «Марко Поло» уже приближается. Уже почти до причала.

«Grazie mille, Лучано», — сказал Стэнфилд. «Си, я вижу ее. Отправь ее наверх, за одолжение».

«Va bene, синьор Стэнфилд».

Лучано Пиранделло, древний мажордом Гритти, был старым и надежным другом, давно привыкшим к привычкам и эксцентричности американцев. Синьор, например, никогда не пользовался входом в отель. Он всегда приходил и уходил через кухню и всегда поднимался на служебном лифте в одни и те же апартаменты на втором этаже. Большую часть еды он ел у себя в комнате и, за исключением нескольких ночных вылазок в американскую Мекку, известную как «Бар Гарри», оставался там.

Теперь, когда он стал такой известной личностью в Италии, визиты синьора в Венецию стали короче и реже. Но пальма первенства Лучано была удостоена еще более щедрых пожертвований. В конце концов, необходимо было обеспечить конфиденциальность и конфиденциальность великого человека. Не говоря уже о множестве приезжих «друзей», среди которых на протяжении многих лет было множество самых красивых женщин мира, некоторые из которых были членами