Две половинки райского яблока - Инна Бачинская

Я не помню, как я добиралась до «Астарты». Могу сказать лишь одно – такси мне поймать не удалось. Наверно, таксисты в этот вечер устроили забастовку. Я мчалась сломя голову, и, когда надавила на кнопку звонка на голове химеры, часы на городской площади захрипели, собираясь начать бой. Дверь вдруг распахнулась. Давешняя женщина с высокой прической стояла на пороге. От ее любезности не осталось ни следа.

– Закрыто! – процедила она сквозь зубы.

– Еще нет десяти, – возразила я, и она неохотно посторонилась.

«Бум-м-м!» – начали бить часы. Я влетела в цех игрушек и бросилась к знакомому проходу между полками. Там, где совсем недавно стояла ведьма в лиловом платье, было пусто. Я растерянно металась между рядами. Напрасно! Моей ведьмы там уже не было. Неужели продана? Неужели кто-то купил ее? Я чуть не плакала, а тут еще хозяйка магазина стояла над душой…

И вдруг я увидела ее! Ведьма в лиловом платье лежала на последней полке стеллажа, почти у самого пола, совсем незаметная. В этот самый миг часы на площади пробили десять.

Женщина с высокой прической, не произнеся ни слова, взяла у меня деньги и выбила чек на допотопном, клацающем зубами кассовом аппарате. Достала громадный лист тонкой желтой бумаги, выдернула куклу у меня из рук, стала заворачивать и обвязывать шпагатом. Я забрала покупку и во второй раз оставила пределы «Астарты».

Не оборачиваясь, я летела по тротуару, прижимая к себе приобретенное сокровище, чувствуя позвоночником, что женщина с высокой прической, которую я про себя окрестила Астартой, все еще стоит на крыльце и смотрит мне вслед. «Подумаешь, задержалась из-за покупателя на лишних пять минут. Не велика беда! Нечего было приглашать», – утешала я себя. Наконец, не выдержав, оглянулась – на крыльце было пусто, свет в окнах погас, и дом приобрел нежилой вид.

На коврике перед моей дверью находился какой-то предмет, который я заметила с нижней лестничной площадки. Я поднималась пешком, так как лифт снова не работал. Предмет небольшой, вернее, совсем маленький, черный и округлый. Оказалось – котенок. Он сидел на коврике у двери и смотрел, как я поднимаюсь по ступенькам. Подпустив меня на достаточно близкое расстояние, он вдруг испустил пронзительный вопль, странный для такого маленького существа. «Тише, – сказала я. – Ты откуда взялся?» Он взвыл еще раз. Я присела на корточки, положив сверток с ведьмой на пол. Котенок был тощий, взъерошенный, с крупной головой и большими, как лопухи, ушами. На крохотной мордочке сияли неправдоподобные зеленые глазищи. Он напоминал зайца из венского музея современного искусства, которого я видела когда-то. Заяц был много меньше живого, но покрыт настоящей шерстью. А глаза были в натуральную величину, что производило диковатое впечатление. Котенок, задрав голову, смотрел мне в лицо. Насмотревшись, раскрыл розовую пасть и снова мяукнул. У меня зазвенело в ушах. Просто удивительно, откуда в этом тщедушном теле брался такой пронзительный звук.

«Тише!» – сказала я строго. Котенок встал на задние лапки, передними опираясь на мое колено. Я почувствовала его острые коготки. Не успела я опомниться, как он вскарабкался ко мне на колени, взлетел на плечо и ткнулся холодным влажным носом в щеку. И тут же испустил сложную вибрирующую руладу – замурлыкал. Я схватила котенка, ощутив в руке мягкое теплое хрупкое тельце, но оторвать зверька от плеча мне не удалось – когти у него были острые и лапы – неожиданно сильные. Так мы и зашли в квартиру: я с ведьмой в руках и котенок на моем плече.

В квартире котенок безропотно позволил снять себя с плеча. Я положила сверток на журнальный столик, а котенка посадила рядом. Был он темно-серый, а не черный, с серой кнопкой носа. С торчащей дыбом негустой шерсткой и коротким хвостиком. С несуразно большой головой на тоненькой шее и большими ушами, атласно-розовыми изнутри, которые не помещались на макушке и съезжали набок. И глазами, как ягоды крыжовника. Не красавец, однако.

– Ты кто такой? – спросила я, и он мяукнул в ответ. – Анчутка! – вспомнила я словечко, которым наша соседка называла свою безалаберную невестку. В моем понимании существо по прозвищу «анчутка» было нелепым, растрепанным и несуразным. – Анчутка! – позвала я, и он снова мяукнул. Закрыл глаза и оглушительно замурлыкал. – Вообще-то, мне не нужна кошка, – сказала я запоздало, но он притворился, что не слышит.

Я освободила ведьму из бумаги, расправила платье, поправила берет. Хороша! Конечно, на журнальном столике ей не место, а где место? Я оглянулась. Полочка на подставке торшера! Пожалуй. Свет падал на ведьму сверху, отчего ее лицо приобрело таинственное выражение. И лукавства прибавилось. И ножка в полосатом чулке приподнялась выше, и ручка с метлой отставилась дальше. И колечки волос засверкали нестерпимым блеском.

Я сидела на диване, улыбаясь до ушей. Смотрела на ведьму. Анчутка полузакрыл глаза, поставил зрачки вертикально и тоже смотрел на ведьму. Даже мурлыкать перестал.

– Красавица, правда? – сказала я ему, и он дернул хвостом в знак согласия. – Как же мы ее назовем? – раздумывала я вслух. – Норма? Коринна? Эльвира? Моргана? Викка?

Тут мне пришло в голову, что на товарном ярлыке должна быть всякая информация – артикул, наименование изделия и ряд других полезных сведений, а также инструкция по эксплуатации. Ну, что-нибудь вроде: «Ведьма хеллоуинская, зовут Эвридика, мейд ин Чайна, держать вдали от огня, не ронять, не купать, не раздевать, не причесывать, не… не… не… Счастливого Хеллоуина!» Я взяла ведьму с подставки и стала искать ярлык. Я обследовала изнанку платья, берет, сняла и рассмотрела сабо и полосатые чулки – ничего! Производитель решил, видимо, остаться анонимным. «Как же тебя зовут?» – спросила я. Ведьма молчала, глядя загадочно, улыбаясь чуть приподнятыми уголками рта. Анчутка мурлыкал, сидя на столике, и казался вполне довольным жизнью. Я снова взяла ведьму, приподняла пышную гриву волос и увидела на шее сзади крошечное прямоугольное клеймо, на котором было выбито лишь одно слово: «Sheba».

Шеба? Тебя зовут Шеба? Шеба… А что, подходит! Имя языческое, древнее, чуждое слуху, полное мистики…

– Шеба! – позвала я, и Анчутка мяукнул в ответ. – Тебе тоже нравится? А кто такая Шеба?