Умереть, чтобы жить - Марина Крамер

Бумажный мусор

Цветами пиона прикинулся

Под сенью листвы.

Исса

Первая мысль, пришедшая Нике в голову, едва она увидела собравшихся в сквере, была: «Боже мой, кто все эти люди, и главное — что объединяет их?»

Компания действительно оказалась разношерстная — как по возрасту, так и внешне. Были совершенно маргинального вида молодые парни и девочки, пол которых Ника даже не сразу смогла определить — настолько они оказались одинаковые. Были вполне солидные люди в дорогой одежде, переговаривавшиеся между собой по-итальянски. Татуированный парень, которого Ника вспомнила, тоже был — единственный, кто пришел в шортах и футболке с короткими рукавами, в то время как остальные были в джинсах и рубашках или водолазках. Основная масса людей была знакома между собой, они обменивались шутками, то и дело фотографировались и, видимо, тут же выкладывали снимки в соцсети. И заправлял всем этим базаром Федор Филонов — высокий, крупный мужчина с седыми висками, одетый в тонкую брусничного цвета водолазку и темно-синие джинсы. Он объяснял правила, формировал команды, перемещался от одних к другим и успевал играть сам. Яблоков сразу направился к нему, крепко взяв Нику за руку. Стахова почему-то занервничала — как будто боялась, что от этого разговора зависит все в ее жизни, а ведь Игорь сказал, что это всего лишь приглашение к знакомству, не имеющее ничего общего с собеседованием.

— Здравствуй, Федя, — протянув руку, поздоровался Игорь, и Филонов, как раз закончивший броски, с улыбкой ответил на рукопожатие:

— А, Игорь! Хорошо, что приехал. Играть будешь?

— Да, хотелось бы. Вот, познакомься, это Ника. Вероника Стахова, — Игорь чуть дернул Нику за руку, и она сделала пару шагов навстречу Филонову.

Тот окинул ее быстрым взглядом и представился:

— Федор, очень приятно. Вы, значит, та самая Вероника, что хочет работать у нас?

— Хотелось бы попробовать.

— Отлично. Тогда жду вас во вторник, посмотрим ваше резюме и список статей, я дам небольшое задание. Но думаю, что вы пройдете тест с легкостью, если все, что рассказывает Игорь, правда.

Ника бросила взгляд на Яблокова, тот улыбнулся ободряюще.

— Не знаю, что рассказывает Игорь, но я постараюсь. А теперь — вы научите меня играть? Я только теорию просмотрела.

— Конечно. Это просто, — Филонов нагнулся и взял лежащий у его ног серебристый шар, — вот, держите.

Ника взяла шар и едва не уронила — оказалась не готова к тому, что он имеет довольно приличный вес, хотя выглядит маленьким.

— Держите крепче, — улыбнулся Филонов, — а бросать нужно кистью, вот так, — он взял еще один шар и показал движение. — Цель — вон тот маленький шарик, кошонет. Как можно ближе нужно установить свои шары. Кто больше набрал — тот и выиграл. Все просто.

— Действительно…

— Потренируйтесь пока бросать, сейчас партия закончится, и будем команды переформировывать.

Ника отошла чуть в сторону, зажав в руке тяжелый шар, и начала бросать его. Сперва выходило не очень — шар либо улетал слишком далеко, либо падал камнем прямо у ног. Ника посмотрела по сторонам — у каждого бросавшего была своя манера делать это, и она поняла, что придется найти собственную, удобную лично для нее. Яблоков стоял рядом, курил и подсказывал, однако Ника не особенно прислушивалась к его советам. Куда больше заинтересовали ее два парня с рюкзаками, явившиеся только что. На них были майки с принтами одной скандально известной женской панк-группы, и это сразу бросалось в глаза. Парни были чуть моложе ее, один — с бородкой, среднего роста, второй — высокий, худощавый, темноволосый, с серьгой в ухе. Руки его украшали многочисленные татуировки в виде звезд и переплетений колючей проволоки. «Не тюремные, так — понты», — определила Ника. Парни сбросили рюкзаки в общую кучу на газоне и подошли к Филонову. Тот обрадовался, пожал им руки, заговорил о чем-то.

— Кто это? — спросила Ника у Игоря, и тот презрительно скривился:

— Отстала ты, мать, от жизни. Маленький — Тряпичников, художник-авангардист из Сибири откуда-то. Маечки-то явно по его дизайну наляпаны. А второй — Лешка Цепляев. Анархист какой-то, что ли. Вечно лезет туда, где жареным несет, то в политику кидается, то еще куда. Таким все равно с кем бороться — такая вечная оппозиция.

— А чего у тебя лицо такое, как будто ты таракана проглотил?

Яблоков сморщился еще сильнее:

— Не люблю я эту шатию-братию. Повылезали… Что демонстрируют — непонятно. А Федя вроде как Цепляева к себе в редакцию взял.

— Н-да, компания подбирается — от слова «обалдеть», — пробормотала Ника.

— Там полная демократия, никакой цензуры, вот и лезут, — проворчал Игорь. — Ну что, потренировалась? Пойдем играть тогда.

— Я не понимаю, зачем мы сюда приехали. Чувствую себя идиотом, как будто в детстве в шпионов не доиграл.