Штопая сердца - Мария Владимировна Карташева

— В смысле? — серьёзно спросил Кирилл. — Я же админ. Я по ночам всю инфу скачиваю с сотрудников отдела. Тебя же в отделе кадров при приёме тоже должны были чипировать.

Глафира несколько секунд смотрела на молодого человека, потом расхохоталась, и последующие полчаса пролетели за праздной весёлой болтовнёй.

— Иван Алексеевич, а здесь мы планируем сделать кабинет для приёмов. Здесь и место позволяет, и вид, сами понимаете.

Молодые люди опомнились, когда от входа послышались чужие голоса. Глафира с Кириллом быстро покидали остатки утреннего пиршества в пакет, смели на пол крошки, которые сразу же подхватил ветер, и выкатились через дверь, соединяющую этот балкон с выходом из смежного кабинета. Здесь места было не так много, лоджия была длинной, но не широкой и сюда, видимо, могли выходить сотрудники из других офисов.

— Спасибо, — шёпотом сказала Глаша, спиной прижавшись к единственной непрозрачной стене так, чтобы их не было видно.

Кирилл стоял перед ней, потом сделал шаг вперёд, упёр ладони в вертикальную поверхность, и Глаша очутилась между его рук. Он несколько секунд неотрывно смотрел на девушку, потом медленно приблизился и прижался долгим поцелуем.

— Я буду ждать, пока ты не почувствуешь, что готова встречаться со мной, — прошептал он. — Я не буду давить. Я просто хотел, чтобы ты знала.

У Глаши очень не вовремя зазвенел телефон, высокие чины в соседнем помещении стали нервно оглядываться, а Кирилл, сделав большие глаза, быстро вывел девушку к лифту.

— Да, я вам звонила. Меня зовут Глафира Константиновна Польская, я следователь, и мне нужно задать вам несколько вопросов, — на ходу тараторила девушка. — Хорошо, можете мне в мессенджер сбросить адрес, — Глаша глянула на часы, — я буду минут через сорок.

Оглядевшись, Глафира поняла, что стоит уже в своём кабинете и Кирилла рядом нет. Ей очень хотелось сейчас окунуться в водоворот странных нахлынувших чувств, но нужно было ехать к женщине, которая на днях скандалила в поликлинике и искала своего мужа.

Один из подручных Ковбойкина подвёз Глафиру к ателье свадебного платья, где работала звонившая, и остался на улице. Глаша, сверившись с адресом, вошла в увешанное зеркалами и белыми кринолинами пространство, огляделась и увидела, как ей навстречу, сияя улыбкой и плавно переступая ногами, вышагивает продавец.

— Вы знаете, я с ходу могу определить, какое платье девушка ищет для своего торжества. Вот вы точно хотите что-нибудь лаконичное, неброское, но вместе с тем элегантное и уникальное. Я угадала?

— Вы знаете, я об этом как-то не думала…

Женщина подняла ладонь и проговорила:

— Ни слова более, пойдёмте, я покажу вам великолепные экземпляры. Они точно сядут на вашу фигуру, подчеркнут все достоинства и скроют некоторые упущения природы. Ну что, готовы?

— Да, — кивнула Глаша. — Я готова, чтобы поговорить с Елагиной Алевтиной. Я из следственного комитета.

— С Алей? — удивилась женщина. — А что случилось?

— Я думаю, если она захочет, то сама расскажет, — сказала Глаша. — Она мне этот адрес назвала.

— Да, конечно. Идите, пожалуйста, прямо через этот проход, — она указала на продольный коридор, сплошь уставленный манекенами в платьях и увешанный большими фотографиями счастливых невест. — Там увидите, дверь с надписью «Мастерская».

— Спасибо.

— Кстати, обратите внимание на три последние модели в ряду. Это как раз ваш вариант, — эхом прозвучали вслед уходящей Глаше слова женщины.

— Даже если я решусь выйти замуж, то это точно будет какая-то погоня с перестрелкой, — буркнула девушка.

Отыскав, наконец, Елагину, Глафира поколебалась несколько секунд, потом вздохнула и положила перед женщиной фотографию.

— Я приношу свои извинения, но вам придётся посмотреть на фото и опознать человека, изображённого на нём.

— Что значит опознать? — снимая с шеи размотанную ленту сантиметра, спросила женщина.

— Алевтина, — Глафира вздохнула, — простите, как вас по отчеству?

— Неважно, не привыкла я, всю жизнь Аля, — женщина потрясла головой. — Девушка, объясните мне, что происходит?

— Скажите, пожалуйста, вы узнаёте человека на фотографии?

— Ну да, — с запинкой проговорила Елагина, — только он странный какой-то.

— Кто это?

— Сусликов Николай Васильевич. Муж мой. Ну, бывший, — Аля повертела фотографию в руках. — Но по бумагам мы ещё женаты. Так-то мы уже два года не вместе, но я его поддерживала.

— Не так давно мы нашли тело Николая Васильевича, — проговорила Глаша.

— Умер, что ли? — подняв наполнившиеся слезами глаза, спросила Елагина.

— Я не могу сейчас утверждать, что это именно он. Алевтина, скажите, пожалуйста, мы можем с вами проехать на опознание?

— Ой, — женщина трясущейся рукой налила себе в стакан из графина воды. — Ой, в морг, что ли?

— Да.

— Ну конечно, если это необходимо. А я-то думаю, запропал совсем, — Аля стала суетливо собираться, брала в руки предметы со стола, потом возвращала их обратно, взяла телефон и глянула на Глашу. — Можно, я мужа с собой позову? Мне страшно одной очень. Ну, в смысле, моего… гражданского мужа.

— Конечно. Спокойно собирайтесь. Я подожду.

Когда заплаканная женщина села в машину, Глафира протянула ей салфетку и проговорила:

— За сопровождающим нужно заезжать?

— Нет. Он приедет на место, только адрес скажите, я ему скину, — набирая в телефоне надиктованный адрес, Алевтина качала головой. — Я же и не разводилась с ним специально, чтобы меня всегда пропускали, если что.

— А что, если что?

— Ну, понимаете, у него было биполярное расстройство. В очень лёгкой форме. Да мы не из-за этого разошлись. Просто уже не было ничего, только родственная привязанность, — Аля помолчала. — Он мне месяца два назад позвонил и сказал, что едет на какое-то инновационное лечение. Я тогда сильно забеспокоилась. Просто Коля так хотел избавиться от заболевания, что на лету хватал любую шарлатанскую ересь. Но, — она судорожно вздохнула, — он уверил, что ему порекомендовал всё это доктор из диспансера, и я успокоилась. Но прошло много времени, Коля на связь не выходил, я и пошла в клинику, — уронив последние слова, она замолчала. — А я ведь как чувствовала, всё время сердце не на месте было.

Закончив скорбные дела в морге, Глафира проводила Елагину и её нового мужа на улицу и вернулась в кабинет Нинель Павловны, которая гневно распекала Визгликова.

— Стас, скажи мне, я похожа на реактивный самолёт? Вы заваливаете меня работой, будто я ваш персональный судмедэксперт. А это не так, у меня и кроме вас полно практической, руководящей и научной работы. Я понимаю, что всем нужны результаты, но ты позволяешь себе уже чересчур похабничать! — от крика Нинель Павловны трещали даже стены.

— Что случилось? — одними губами спросила Глаша у Погорелова, сливавшегося со стеной в коридоре.

— Не знаю. Но Визгликов откликался: значит, ещё жив.

— Как думаешь, входить туда опасно?

— Ну, рискни, — ухмыльнулся