Расследования Екатерины Петровской и Ко. Том 1 - Татьяна Юрьевна Степанова

— Значит, это он свел Свету с Артуром, да? Этот душегуб?

— Он. Артурчик одно время устраивал его показательные выступления для узкого круга ценителей:

«Уничтожение предметов культуры и кур» — УКК, короче. Собиралась группка болванов и начинала колотить в щепки рояль и курам головы сворачивать.

Утверждали, что таким образом из организма выводятся все агрессивные эмоции. Я на один сеанс попал — меня чуть не стошнило.

— Он садист, что ли?

— Ташист, я же сказал. Только сейчас мода на куриные оргии уже прошла. Пресытились. Теперь он другим зарабатывает.

Вовочка вернулся с бутылкой водки.

— Серж, Паш, сто грамм. Даме не смею предлагать.

— Я за рулем, спасибо, — отказался Князь.

— А я мешать не хочу, — поддержал его Могиканин. — Пива уж надулся до предела.

— Ну а я хлопну. Ваше здоровье, Прекрасная Незнакомка. — Вовочка сощурился на Катю. — Кто ты, не спрашиваю. Твое здоровье. — Он лихо хлопнул граненый стаканчик, принесенный с собой. — Я, Паш, богат сегодня! Вот. — Он полез в карман «американки» и вытащил мятую пачку «зеленых». — Двести за два часа. И она хочет, чтобы я приходил к ней каждую среду. Она так одинока, бедняжка.

Мещерский и Катя молчали. Кролик-Могиканин незаметно подмигнул им.

— Да ты так столько бабок наколотишь, Вова. Пожалуй, в миллиардеры скоро выскочишь. Один из всех нас — миллионеров и тысячников.

— Я? — Вовочка мигнул по-совиному. — Я стану богатым? Нет, я... Блаженны мы, нищие, ибо мы не станем царями. Блаженны печальные, ибо они никем не утешены, — прочел он с чувством. — То, что мы ищем, лежит далеко за морями. То, что мы знаем, тяжелыми солнцами взвешено. Девушка, не надо смотреть на меня так. Я пьян и неспокоен сердцем. Вы красивы, а я...

Мы соль океанов — плывущая в небо ладья. Вчерашнего утра больные, бесцельные пленники. Мы часто з-з-заики, и нас презирает семья. Мы — неврастеники.

— Как самокритично! Вы неврастеник? — усмехнулась Катя.

— Я? — Вовочка с трудом заложил ногу на ногу. — Я.., ваш приятель смотрит на меня ревнивым взором. Чувствуется, что ему не терпится послать меня к черту, нет? — обратился он к Мещерскому. Тот вспыхнул.

— Катя, нам не пора?

— Да-да, сейчас идем. — Катя переглянулась с Могиканином. Тот снова подмигнул. — Вы, говорят, очень необычный художник, — сказала она тихо.

— Я? — повторил Вовочка в который уж раз и пьяно рассмеялся. — Я был им когда-то, но я уже умер, милая девушка, сдох. Сдох! Остались только мой скелет и череп с пустыми глазницами. Искусство никому не нужно. Оно раздражает, оно злит.

— Но ведь не всякому приятно смотреть, как вы откручиваете курицам головы и пятнаете их кровью стены, — заметила Катя. — У кого-то просто не выдерживают нервы.

— Я, неврастеник, нарисовал этот этюд, — Вовочка ткнул в свою майку, — собственной кровью. Надрезал вот здесь на предплечье и рисовал. Я был счастлив, я мог выразить себя, отдать частичку себя, как некий Бог, распятый за нас с тобой. А сейчас... Нет, искусство умерло. Мое умерло. И я — труп. Я гнию на корню.

— Неужели то, чем ты сейчас занимаешься, вызывает в тебе такое отвращение?! — воскликнул Могиканин. — Брось, не заливай нам тут.

Вовочка дернулся.

— Я говорю о трагедии своей души с милой и умной девушкой, — просвистел он придушенным шепотом. — Я никогда не заливаю в такой ситуации, а когда меня слушает дама, особенно. Мне честь не позволяет. А то, чем я сейчас занимаюсь, получая по сто баксов в час... Девушка, кстати, хотите знать, чем я занимаюсь? Хотите знать, кто я такой?

— Да.

— Я удовлетворитель женщин.

— Да?

— Да. Профессиональный удовлетворитель женщин. Я, чье искусство не нужно миру, даю объявление в газете: «Пылкий молодой человек скрасит досуг одинокой леди».

— Это негигиенично, — сказала Катя с усмешкой.

— Аморально, ты хочешь сказать? — Он так и ел ее затуманенными водкой глазами.

— Нет. Просто негигиенично. Заразу можно подцепить.

— СПИД? Ты мыслишь так же пошло и наивно, как и другие. Прошу прощения, твой спутник сейчас вцепится мне в горло.

Катя взглянула на Мещерского. Тот уже готов был вспылить — усики его встопорщились, щеки пылали.

— Удовлетворитель женщин, очаровательница, это ведь не только жеребец, — продолжал Вовочка наставительно. — Это только для нищих постель — единственный свет в окошке. Богатые, с фантазией, повидавшие мир и жизнь, те, которым глубоко за сорок, но еще далеко до шестидесяти, у которых от инфаркта скончался четвертый муж-дирижер и разбился на мотоцикле пятый любовник-анархист, те дамы, с которыми работаю я, требуют большего, чем банальная фелляция. — Он вздохнул и потянулся к бутылке. — Чтобы удовлетворить настоящую женщину, надо сначала дать ей почувствовать себя настоящей женщиной. Я понятно излагаю свои мысли? А для этого необходимо досконально изучить и использовать три основных способа.

— Владимир, а вы не посвятите меня в свои секреты? — ослепительно улыбнулась Катя. — Чтобы я изжила в себе наивность и пошлость?

Тот посмотрел на Мещерского.

— Это твой парень?

— Да, я ее парень, — процедил Князь сквозь зубы.

— В таком случае ему это тоже будет полезно послушать, — засмеялся Вовочка. — Я пьян, слаб и болтлив. Ай эм сорри. А три способа просты. В теории, конечно. Чтобы получить наивысшее удовлетворение, женщина должна ощутить себя желанной, прекрасной, привлекательной. Как этого добиться? Что должен сделать для этого мужчина? Опять-таки в теории — все просто. Во-первых, женщина должна услышать от мужчины признание своих достоинств, во-вторых, она должна почувствовать его силу и осознать, что может оказывать на эту силу влияние, а в-третьих, женщина должна убедиться воочию, что один ее взгляд сводит мужчину с ума. Если вот эти три условия выполнены, в ее сердце наступает рай и птички поют на ветвях души нежной креолки.

— Ну, это спорно, Вова, — философски протянул Могиканин. — Мы все-таки более животные, чем ангелы. — Нам бы к матрацу поближе.

— А я и не утверждаю, что эти вещи пригодны для всех женщин, — усмехнулся Вовочка. — Это только для богинь, тех, кто толк понимает. Плебеек я трахаю по три зараз. И потом, не каждому мужику дано, Паша, сочетать в себе умение выполнить сразу все три сверхзадачи.

— А тебе дано? — спросила Катя.

— Мне дано. За это мне и платят сто баксов в час. Не надо меня убивать взглядом, товарищ ревнивец, — улыбнулся он Мещерскому. — Я пьяный болтун и неврастеник. Я ловлю солнце в луже воды.

— Нам пора. — Мещерский поднялся и взял Катю за руку.

Она тоже встала. Вовочка медленно поднял голову и посмотрел на нее снизу вверх.

— Паш, тебе можно как-то позвонить? — спросил Мещерский. — Это на тот случай, если мы