Наследники чужих судеб - Ольга Геннадьевна Володарская

— А ты? — Он думал, что бывший участковый давным-давно ушел домой.

— Я как раз нет. В архивах закопался, счет времени потерял. Обычно я в это время сплю уже.

— Подбросить до дома?

— Буду премного благодарен.

Ермак забрался в машину, пристегнулся. От него пахло табаком, и это Зорина удивило:

— Опять закурил? — Помнил, что Ермак бросил давным-давно.

— Нет, что ты! Мне никотин, как и алкоголь, противопоказан. В курилке с мужиками болтал.

— Скучаешь по ментовке? Столько лет службе в органах отдал…

— Есть такое. Поэтому спасибо вам за возможность помогать в расследовании.

До дома Ермака доехали за двадцать минут. Тот приглашал на чай, но Миша отказался. Не в такой компании он хотел провести вечер.

— У меня свидание, — сказал он Ермаку. И теперь не соврал. Пока они ехали, ему написала Оля. Спросила, как дела и свободен ли. Затем пригласила в гости.

С пустыми руками Зорин явиться не мог, поэтому заехал в «Вавилон». Взял торт и ананас. Но продавщица его не отпустила так просто:

— Вам, молодой человек, не кажется, что чего-то не хватает?

— Цветов. Но вы ими не торгуете.

— Вообще-то я на шампанское намекала. — Она указала на бутылку игристого, выглядывающую золоченым горлышком из-за банок с пивом. — Через десять минут перестанем продавать, успейте приобрести! — Как будто Зорин не знал, что в подобных торговых точках алкоголь круглосуточно отпускают. На этом и делают выручку.

— Давайте и шампанское, — решился Михаил. — Только не кислое.

— Полусладкое подойдет?

Он кивнул. Хотя бывшая супруга не одобрила бы его выбор. Она предпочитала брют, который Мишаня не мог пить — скулы сводило. Тогда как сухое вино ему нравилось. Наверное, дело в газиках?

— Приятного вам вечера, — промурлыкала продавщица, отдав ему чек. Зорин поблагодарил ее и покинул магазин.

До Олиного дома ехать оставалось пять минут. Подкатив к воротам, он посигналил. Хозяйка отворила их через пару минут.

— Добро пожаловать, — немного смущенно проговорила Оля.

— Салют! — Мишаня тоже стушевался. — Я привез кое-что. — И сунул ей в руку пакет с покупками. Благо они уже в дом зашли и Оле не пришлось его тащить. — Шампанское любишь?

— Люблю, — коротко ответила она. — Как и ананас. Мой отец во Вьетнам переехал и иногда передает мне через друзей посылки с фруктами.

— Боюсь, «вавилонский» похуже будет.

Он проследовал за ней в кухню. Ушастый кот тут же спрыгнул с дивана и направился к своему блюдцу. Оля послушно положила в него ломтик творожного сыра.

— Твой отец во Вьетнаме, а мама? — спросил Миша, взявшись открывать шампанское.

— На Урале. Возглавляет там НИИ. — В бо́льшие подробности она не стала вдаваться. — Не могу фужеры найти. Возможно, их в доме и нет. Придется пить шампанское из стаканов.

И достала из ящика два граненых.

— Теперь я знаю, что тебе подарить на новоселье, — проговорил Зорин, наполнив их. — И если ты думаешь, что я забыл о мастере для тебя, то нет. Звонил, пытался договориться, но он пока занят. Как только закончит с текущим заказом, свяжется с тобой, я номер оставил.

— Честно признаться, я так и думала.

— От таких гонораров, как поцелуи прекрасной Ольги из Ольгино, не отказываются, — улыбнулся он. — И я хочу поднять этот… граненый стакан за тебя! — Они чокнулись и сделали по глотку шампанского. — Можно нескромный вопрос?

— Насчет моей личной жизни? Валяй.

— Ты сбежала от кого-то? Мужа, жениха, любовника? Из Москвы в нашу глушь так просто не уезжают.

— Я не просто… — Она припала к стакану, чтобы хотя бы пару секунд подумать над тем, что стоит говорить, а что нет. — Но и не из-за мужчины. С ним я рассталась несколько месяцев назад. Это был жених. А с мужем развелась давным-давно. — Я бежала от трагических воспоминаний…

— Если тебе тяжело говорить об этом, не нужно.

— Нет-нет, как раз нужно, потому что тяжело. Я похоронила сына. Он погиб в автомобильной аварии.

Зорин порывисто подался вперед, чтобы ее обнять, но Оля выставила вперед руку, останавливая его:

— Не нужно, а то расплачусь.

— Прими мои соболезнования.

Она кивнула, а потом легонько сжала его руку.

— Ты первый человек в Ольгино, которому я рассказала об этом. Да что там в Ольгино… В Москве единицы знают о моей потере. Когда кто-то из просто знакомых спрашивает: «Как поживает Адам? Почему его давно не видно?» — я отвечаю: «Все хорошо, он гостит у бабушки».

Запищал котенок. Так он требовал добавки.

— Все, Вася, хватит! У тебя уже живот вырос, а в нашей фрязинской породе толстяков нет.

— Давай я ананас почищу, — предложил Зорин. Изначально он хотел рассказать Оле, что его сын планирует приехать к нему на каникулы, но решил от этого воздержаться. Мать, которая только что поделилась горем, сообщив о гибели своего ребенка, не хочет слышать о чужих детях, живых и здоровых. Или он не прав? И тогда лучше сказать, чтобы она за него порадовалась? Не найдя правильного ответа, смолчал.

— Теперь я задам тебе нескромный вопрос. — Оля, взяв кота на руки, села напротив Миши. — У тебя есть кто-то?

— Нет.

— Слишком быстро ответил.

— Значит, вру? — хмыкнул Зорин. — Но у меня правда никого. Даже полусерьезные отношения закончены в феврале. Я, видите ли, не поздравил даму с Днем святого Валентина. А я за праздник его не считаю. Тем более влюбленным особый день и не нужен — каждый особенный.

— Налей мне еще. — Она подвинула к нему свой полупустой стакан.

Он подлил ей и себе. Шампанское ударило в голову, и Мишаня наконец-то расслабился.

— Дрянь ананас, да? — попробовав кусок, он не дожевал его, сплюнул в салфетку.

— «Вавилонский», что поделать! Но если его в сиропе проварить, получится приятный напиток.

— Чем занималась сегодня?

— Ездила в микрорайон, ела дивные вафли на завтрак, покупала шмотки.

— Этот халатик — обновка? — На ней было симпатичное кимоно с журавлями.

— Нет, это Аленина вещица. В ее комнате много одежды сохранилось. Бабушка не выкинула и не раздала.

— Тебе идет. Особенно цвет шоколада.

— Мне да, а ей нет. — Оля покрутилась. Ей шампанское тоже в голову ударило, и она стала кокетливой. — Поэтому тетка не носила это кимоно.

— Чем от него пахнет, не пойму?

— Крымскими лугами. — И рассказала про мыло, которым ее бабушка запаслась в годы тотального дефицита. Похожую историю и Зорин вспомнил. В их некогда большой семье, где было сразу три хозяйки, а в доме два погреба и чердака, закупки впрок делались чуть не в промышленных масштабах. Вместе посмеялись. И выпили за предков.

— Хочешь, в комнату пойдем? — предложила Оля,