Кокон - Валерия Минц

— Того и гляди, этот щеголь и вправду до конца месяца дело раскроет, — уныло заметил Билл.

— Главное, чтобы бедолага Брукс с перепугу не начал признаваться в том, что не совершал, — вздохнул Сэвидж. Вина все еще терзала его, однако он не позволял себе отвлекаться от сцены допроса, внимательно вслушиваясь в разговор.

Упоминание некоего Джастина Скотта заставило его окончательно признать: Картер был прав. Похоже, этот наркотик, фиброксанол, действительно имел отношение к Мотыльку. Сложно было назвать совпадением, что последняя жертва тесно общалась с тезкой этого Скотта.

На вопрос о том, была ли какая-то связь Шерил, Ларри так же нехотя признался, что Фрэнк, один из водителей, с которым они были в одной команде, частенько наведывался к ней. Но, по его заявлениям, сам «препарат» им никогда на руки не давали, так что Ларри никак не опровергнул и не подтвердил вероятность того, что Нелли и Шерил могли баловаться этой дурью.

Но больше всего его поразило иное. Ларри признался, что наркотик они ввозили под видом лекарственного препарата. А без специального разрешения это не было бы возможно… И Брук сам подтвердил это: заказчиком числилась муниципальная больница «Норсвуд». И хоть накладных, подтверждающих его слова, у него не было, весь пазл начинал складываться в пугающую картину.

Запись от 13.08.хххх

«Пожалуй, впервые за долгое время все стало налаживаться.

Джи вернулась. Она зашла в дом после работы, как ни в чем не бывало, словно ничего не случилось. Однако самое удивительное — она извинилась. По-настоящему, искренне. Сказала, что зря так поступила и что ей жаль, если я лишний раз переживал. Я был потрясен. Не привык слышать от нее извинения, да еще и первыми. Обычно это была моя роль – замять конфликт, взять вину на себя, даже если я был прав.

Мы решили провести время вместе, просто чтобы отвлечься. Сходили в кафе, прогулялись по городу, даже посмотрели фильм старенькую легкую комедию. Все вроде бы прошло нормально. Я заметил, что давно не испытывал такого спокойствия рядом с ней. Но одновременно появилось какое-то странное чувство... как будто что-то не так.

Я стал подмечать в ее поведении мелочи, которые раньше ускользали. Порой ее улыбка выглядела чуть напряженной. Временами ее взгляд ускользал, когда я что-то говорил. Джи будто пыталась извиниться не только словами, но и действиями, как будто заглаживала какую-то вину. Когда-то я сам так делал – старался скрыть что-то, просто ведя себя хорошо, избегая прямых разговоров. Теперь это стало для меня слишком очевидным.

С матерью мы тоже, кажется, помирились. Или, по крайней мере, я так думаю. Единственная проблема – я совершенно не помню, почему я должен был извиняться и за что. Просматривая дневник, понял, что мы вообще ссорились. Как такое возможно? Эти провалы в памяти стали частыми. Слишком частыми.

Это меня пугает. Всегда стремился держать все под контролем, управлять своими мыслями и действиями, а сейчас возникло ощущение, что я сам себе не принадлежу. Сны продолжают меня беспокоить, но теперь помимо лица Нелли я вижу еще одно лицо, правда уже не в лесу, а в городском парке. Этот сон пришел ко мне той самой ночью, когда мы с Джи гуляли там. И повсюду в этих кошмарах — бабочки… Они выглядят какими-то странными, неестественными. И красными. Совсем не такими, как те, что висят у меня в спальне. Эти действительно… страшат.

Чтобы найти ответы, я нарушил рекомендации врачей и полез в интернет. Решил узнать, что именно мне назначили. Оказалось, это было легче, чем я предполагал. Первое, что я обнаружил, подтвердило мои подозрения: мне выписали антидепрессанты, которые обычно назначают людям с психическими заболеваниями.

Это открытие повергло меня в шок. Сначала нахлынула паника. Затем... странное облегчение. Словно все внезапно встало на свои места. «Я был прав», — мелькнуло в голове. Но что делать дальше?

Паника усилилась, когда я натолкнулся на другую информацию. На форуме трансплантологов люди делились своими историями. Некоторые рассказывали об изменении вкусовых предпочтений после операции, другие — о странных снах. А некоторые утверждали, что приобрели воспоминания и черты характера своих доноров.

Пересадка личности вместе с органами. Звучит как бред, как сюжет дешевого ужастика. Тем не менее...

Я продолжал читать комментарии. Большинство участников форума открыто смеялись над этой теорией, считая ее выдумкой. Но нашлись и такие, кто считал, что в этом может быть доля правды.

Чем больше я читал, тем сильнее становилась тревога. Мысль, что все происходящее со мной может быть каким-то образом связано с этим, начала оседать на краю сознания.

Я пытался убедить себя, что это абсурд. Слишком притянуто за уши. И все-таки... мысль не отпускала. Она сидела где-то глубоко внутри, терзая меня. Я вспомнил свои сны, свои провалы в памяти. Вспомнил, как странно ведут себя окружающие. Все это никак не укладывается в привычную картину.

Возможно,