След смерти - Марина Серова

И они исчезли в доме.

Так, слава богу, Маша жива. Правда, неизвестно, в каком она состоянии. Но что жива — это плюс. Но что это за мужик, который имеет какую-то власть над Вадимом? Григорий…

Господи! Да неужели его папенька воскрес из мертвых? А я-то думаю, кого мне этот мужик напомнил! Скорее всего, он инсценировал свою кончину. Интересно, как ему искусно удалось сделать это? Скорее всего, ему нужно было замазать смерть своей жены. А всё-таки кто её убил? Папа или сын?

Ну да не будем углубляться в решение этой загадки. Ею потом займутся следственные органы. А мне своих забот хватает.

Тут с улицы раздался голос Нюрки:

— Вадик! А Вадик!

— Что тебе? Нет его!

— Дык я хотела маслица в городе попросить его прикупить. А он где?

— А тебе какое дело? Ладно, вали с богом! Куплю тебе масла.

Голоса стихли. А спустя ещё минут десять зазвучал мотор машины. Скорее всего, папенька поехал на свои промыслы.

Вот теперь наступает моё время.

Я тихо прошла по еле видной стёжке, которая за лето уже успела зарасти повиликой и осотом. Подойдя к двери, я тихонько постучала. Почти сразу дверь распахнулась и на пороге появился тот самый парень, который любит смородину.

«Что надо?» — это единственное, что он успел спросить. А дальше мой любимый электрошокер «спецназ-классик» сделал свою работу. И парень с открытым от удивления ртом завалился на ступеньки дома. Я решила скрасить его отдых, оттащив его на безопасное расстояние за дом в огород на травку и на всякий случай связав ему руки.

Я осторожно вошла в дом, хотя знала, что хозяев уже нет. Войдя, я никого не обнаружила. На первый взгляд — пусто. Но, приглядевшись, недалеко от печи обнаружила кольцо, которое при поднятии открывало вход в подпол. Естественно, я открыла крышку и быстро спустилась. Подвальное помещение встретило меня холодным духом плесени и затхлости. В углу на соломе и на каких-то тряпках кто-то лежал. Я включила фонарик и, как и ожидала, увидела Марию Антонову. Она лежала тихо. И даже при таком слабом освещении я увидела огромный синяк на лице и кровоподтек у губы.

Да, гостеприимством эти хозяева не отличались. Я потрогала пульс. Девушка была жива. И я не стала терять время. Хоть и с большим трудом, но мне удалось поднять её наверх. А дальше уже начала звонить ребятам в отдел и в «Скорую». Выслушала массу упрёков от Кири, мною уважаемого подполковника, которые, впрочем, я не стала дослушивать. Ведь если бы его работа не была в тандеме со мной, то вряд ли он мог бы рассчитывать на такое количество звёзд на погонах.

Теплое помещение сыграло свою благотворную роль. Маша слегка зашевелилась и еле слышно прошептала: «Пить!» Я схватила стоявший на плите чайник, налила в стакан воды и наклонилась над ней, помогая ей напиться. За всеми этими хлопотами я почти совсем забыла об осторожности. И конечно же, чуть не поплатилась.

В следующий момент я почувствовала, как на меня сверху свалилась веревка, которая обвила мою шею и начала стягиваться. Стакан выпал из моих рук, полив лицо Марии. Вот уж сто раз вспомнишь нашего полководца Суворова, который учил: «Опасности лучше идти навстречу, чем ожидать на месте». Очень верное замечание! Хорошо хоть мой арсенал защиты был рассован по карманам.

Следующие мои действия заняли всего три секунды. Выхватив нож из кармана и нажав на кнопку, я резанула веревку, на ходу делая поворот к обидчику. Выбросив нож, я быстро нащупала в кармане всё тот же электрошокер, шагнула вперёд и от души ткнула им мерзавца. Кто бы знал, какую радость мне доставили минуты, когда это «наслаждение» я подарила этому мерзавцу Вадиму. Вроде бы особой кровожадностью не отличаюсь. Но как хочется от души наказать зло, которое существует на этом свете!

Я надела на него наручники, связала ноги, зная, какую опасность он может представлять для окружающих. А потом пошла в огород за любителем смородины. Убедившись, что с ним всё в порядке и он пока «наслаждается природой», я успокоилась.

Я уже возвращалась в дом, когда меня окликнули. К дому подходил мужик. И, как я поняла, это был Егор Матвеевич.

— Эй, деваха, откуда ты такая взялась? Вадим, что ль, привёз? А сам-то вроде тоже дома? Вроде машина стоит.

Ох уж это деревенское любопытство! Хотя их понять можно. Деревня-то богом забытая. Нужно знать, чего от каждого приезжего ждать. Я тут же бросила взгляд на машину. Что теперь за транспорт у Вадика? Чуть поодаль от дома стояла «Лада Гранта». В очередной раз поражаюсь изобретательности преступника, который в короткое время может легко найти себе транспорт.

— Да, а Вадим уехал с отцом.

— Скажи ему, что раков сегодня принесу. Пусть деньги готовит.

Егор Матвеевич пошёл восвояси. А я, внимательно оглядевшись по сторонам, опять подумала, как неплохо устроился этот паразит. Вот и деликатесы в деревне предлагают!

А на улице солнце вступило в свою самую жаркую фазу. На небе не было ни одного облачка. Так что надеющиеся на дождь огородники точно не будут удовлетворены. И я, конечно, предпочла вернуться в дом, чем мучиться на солнцепеке. Хотя и общество мерзавца Вадима меня не очень привлекало.

Войдя в дом, я обнаружила пока недвижимым моего пленника, что и хорошо. Но Маша понемногу приходила в себя. Хотя всё-таки сказался на её самочувствии переизбыток неизвестных препаратов. Я понятия не имела, чем её «успокаивали» — транквилизаторами ли, седативными ли препаратами или чем-то ещё. Но ей явно было плохо.

Попоив снова её водой, я присела на лавку, ожидая «Скорую» и ребят. Но, учитывая удалённость от города, ждать их придётся около часа.

Минут через пять Вадим начал шевелиться, потом открыл глаза и, медленно соображая, начал на меня с ненавистью пялиться.

— А-а-а, ты, сучка! Не ожидал от тебя такой прыти.

— Ах! Ах! Как страшно! Истинной львице всё равно, что говорят про неё облезлые кошки и пищат серые мышки.

Мне доставляло удовольствие, что этот мерзавец злится, поэтому я решила использовать женские штучки, цитируя Коко Шанель, непревзойдённого знатока мужских и женских отношений. Уж точно, себя он воспринимал только львом. А тут какая-то пигалица спустила его на землю. Да ещё и в присутствии Маши, которая хоть была слаба, но слух имела!

— И чем ты отличаешься