Мастер - Бентли Литтл

Затем звук внезапно стих, свет погас, телевизор выключился, квартира погрузилась в темноту. И вдруг то самое ощущение беспокойства, которое они почувствовали, как только вошли, – причина тревожных видений, мучивших Зорайду с момента переезда, оказалась прямо перед ними. Это был не призрачный силуэт и не смутная тень, а пожилой азиат – невысокая темная фигура в зеленой пижаме. Он словно светился изнутри, покачиваясь взад-вперед на босых пятках, и беззвучно смеялся, обнажая рот, полный кривых, перекрывающихся зубов. Его смех был беззвучным, из открытого рта не вырывалось ни звука, но глаза горели злобной свирепостью, далекой от любого веселья.

Сочетание ненависти в этих глазах и широкого смеющегося рта было не просто тревожным – оно внушало ужас.

Закричав и почти сбивая друг друга с ног в попытках вырваться, как герои нелепой комедии, они выбежали из квартиры, инстинктивно стараясь оказаться как можно дальше от этого…

Призрака? Психа?

…человека, этой зловещей фигуры! Они старались бежать как можно быстрее, но Келси, несмотря на панику, все же остановилась на секунду, чтобы закрыть и запереть дверь, прежде чем они вместе побежали к машине.

Аренда была оплачена до конца месяца, но они решили съехать уже на следующий день. Ночь они провели в доме родителей Келси, а наутро собрали друзей и родственников, кто смог прийти, арендовали грузовик «Ю-Хаул» и вернулись в жилой комплекс. Первым вошел брат Зорайды Алекс. Он осмотрел квартиру, чтобы убедиться, что там никого нет, прежде чем остальные вошли внутрь. После того как все было проверено, все вместе быстро вынесли мебель, упаковали вещи и убрали помещение.

Спустя два дня подруги переехали в новую квартиру – совсем недавно построенную, неподалеку от колледжа.

И, казалось бы, на этом все должно было закончиться.

Но нет.

Хотя они больше не видели того азиата, обе столкнулись с… пугающими происшествиями. Новая квартира была меньше (и, сравнивая ее со своим старым двухэтажным домом, Зорайда даже пожалела, что согласилась на переезд). Здесь была всего одна спальня, а мебели едва хватало – половину вещей пришлось оставить в гараже родителей Келси. Но что бы ни происходило на их прежнем месте, казалось, это последовало за ними сюда. Телевизор теперь выключался и включался сам по себе, и то же самое происходило со светом на кухне. Они пытались не обращать на это внимания и избегали разговоров на эту тему, как будто ничего не происходило.

Келси как-то призналась, что иногда слышала голоса, доносившиеся из шкафа: мужчина и женщина будто бы шептались, словно не хотели, чтобы их подслушали. Это случалось и когда она оставалась одна, и когда рядом была Зорайда. Но Зорайда ничего не слышала. И всякий раз, когда Келси открывала дверцу шкафа, голоса тут же стихали, и, разумеется, там никого не оказывалось.

Но хуже всего пришлось Зорайде. Однажды ночью, через неделю после переезда, она проснулась, чтобы сходить в туалет. Включив свет, она заглянула в унитаз и замерла: ей показалось, что из воды на нее смотрит лицо – взгляд косого старика, который усмехнулся и подмигнул ей.

С тех пор Зорайда боялась заходить в ванную одна. Келси должна была сначала проверить помещение, а потом оставаться там рядом. Если Келси не было дома, Зорайда терпела до ухода на работу или, если больше не могла терпеть, бежала в туалет «Макдоналдса» на соседней улице.

Все это начало сказываться на их дружбе. Обычные прежде проявления заботы и тепла постепенно стали редкими и безэмоциональными.

А потом в один день Келси просто не стало.

Проснувшись утром, Зорайда обнаружила, что Келси нет дома. Сначала она не придала этому значения, решив, что подруга просто рано ушла на работу и забыла предупредить. Но, вернувшись вечером, она поняла, что Келси все еще нет, а звонки на ее мобильный не приносили результатов. Чаще всего она попадала на голосовую почту. Тогда Зорайда и почувствовала, что что-то не так. Она надеялась, что Келси просто нужно побыть одной, взять несколько дней отпуска или, возможно, она окончательно рассорилась с ней и уехала.

Где-то в глубине души она боялась, что с Келси случилось что-то плохое.

Когда Зорайда позвонила родителям Келси, те не знали, где она, и даже не подозревали, что она пропала. Для Зорайды это стало последней каплей. Она сразу обратилась в полицию, и вскоре двое детективов пришли в квартиру, чтобы взять показания. Они сфотографировали водительские права Келси, осмотрели квартиру, убедившись, что следов насилия нет, затем оставили Зорайде номер дела и пообещали, что с ней свяжутся.

На следующий день они действительно связались – те же полицейские приехали уже не для проверки ее заявления, а чтобы отвезти ее в участок для допроса.

– Я не понимаю, почему вы меня задерживаете, – сказала она в машине. – Я же сама вас вызвала! Я ничего не сделала.

Тогда один из детективов проговорился, что ее допрашивают по просьбе родителей Келси, которые, очевидно, винят ее в исчезновении дочери. Полицейские задавали вопросы, переполненные обвинительными стереотипами, и Зорайда поняла, что ее терпимость к родителям Келси была куда слабее, чем она думала. Она видела достаточно фильмов и телепередач, чтобы знать, что не стоит отвечать на вопросы без адвоката. Но у нее не было ни адвоката, ни даже представления, как его найти. Всю дорогу до участка она размышляла, придется ли ей провести ночь в камере и что ее там ждет.

В участке, оказавшись в комнате для допросов под прицелом камер, Зорайда узнала, что Келси мертва. Ее тело было найдено этим утром у обочины лесной дороги. Велосипедист, ехавший по грунтовке, заметил в канаве обнаженную женщину. Он затормозил, вернулся и увидел, что тело изуродовано и покрыто синяками. Полицейские почти сразу опознали Келси Эдвардс: фото с ее водительских прав, предоставленное ранее Зорайдой, помогло в этом.

«Надейся на лучшее, готовься к худшему» – таков был жизненный девиз Зорайды, но это оказалось худшим из того, что она когда-либо переживала. Она поняла, что совсем не ожидала такого и уж точно не была к этому готова. Ошеломленная, она сидела под пристальным взглядом детективов, наблюдавших за ее реакцией. Вместо того чтобы выразить искреннее горе, она вынуждена была задумываться о том, насколько невиновной выглядела. Зорайда разрыдалась – и от утраты Келси, и от стресса из-за подозрений, нависших над ней.

Убийство!

Это казалось немыслимым. Зорайда попыталась представить себе Келси