Современный зарубежный детектив-7. Компиляция. Книги 1-19 - Ребекка Занетти

— Но я же ничего не сказал. Ничего, кроме этой одной фразы.

— Даже этой фразы слишком много, Дон.

— Черт возьми! Мне позвонила журналистка, и я сказал ей, что ничего не знаю. Вот и все.

— Тогда откуда она знает, что на тебя напали?

— Понятия не имею. Во всяком случае, не от меня.

— Ладно, — примирительно проворчала Беатрис. — Но это не к добру, Дон, это очень нехорошо. Что взбредет в голову этим людям, если они поверят в то, что ты общаешься с прессой, раздаешь интервью?

Кавелли вдруг почувствовал, как у него пересохло во рту.

XLV

У монсеньора Андреани и монсеньора Ринанцо не водилось друг от друга секретов. По крайней мере, монсеньор Андреани именно так и считал.

Поэтому он не прятал конфиденциальные документы даже тогда, когда уходил обедать.

Ринанцо устроился в одном из низких кресел и напряженно изучал фотографии, все еще лежавшие на маленьком чайном столике. Этот Кавелли и кардинал Монти… Что же они обсуждали в Лурдском гроте? И кто был инициатором этой встречи? Ринанцо поставил бы на Монти. Но почему кардинал связался именно с Кавелли? И как он это сделал? Минуточку! Похоже, что ответ лежит на поверхности, не хватает буквально одной детали…

Быстрый звонок на телефонную станцию подтвердил его догадку. Из Лурдского грота действительно можно позвонить, в том числе и в квартиру Кавелли. Ринанцо осторожно положил фотографии туда, где взял. Затем он вернулся в свой кабинет, закрыл застекленную дверь и написал два письма. Одно из них он оставит сегодня вечером в исповедальне, а другое вскоре обнаружит кардинал Рубино на полу своего номера в «Доме святой Марфы». Но на этот раз у него мало времени, он не может дожидаться, пока Рубино сядет за ужин… Придется рискнуть прямо сейчас, нельзя терять ни минуты.

Он вытер рукой мокрый от пота лоб и постарался взять себя в руки. Ринанцо слишком хорошо знал это состояние и очень его боялся. Взгляд на часы. Еще два часа до следующего рандеву со «строптивой любовницей».

XLVI

«Неужели Бог оставил нас?»

Какая нечестивая мысль для католиков, особенно для кардиналов! Но именно этот страх, казалось, буквально окутал всех участников конклава и стал определять все их настроение. В какой уже раз они собираются в Сикстинской капелле? Прошло всего несколько дней, но создавалось впечатление, что миновали недели. За это время уже пять кандидатов отказались от папского престола. И каждый из них хранил упорное молчание о мотивах такого решения. Почему? В чем причина? Все они чувствовал себя недостойными возглавить церковь? Конечно, такое сомнение могло бы послужить веской причиной для отказа. Все это прекрасно понимали. Как это когда-то сформулировал Бенедикт XIV[220]: «Я похож на статуи на соборе Святого Петра — они неплохо выглядят издалека, но смотреть на них вблизи не стоит».

Это относилось к каждому из них. Но разве подобные мысли не говорили в том числе о малодушии и недостатке веры? До девятого века папе даже не нужно было быть священником, а до девятнадцатого века миряне могли становиться кардиналами. Но эти времена прошли. Каждый из них имел за плечами путь длиной в десятилетия. Путь, который они прошли шаг за шагом, ступень за ступенью, пока не попали на этот священный конклав. И дороги назад уже нет. Кардинал должен быть подобен воину, поклявшемуся в случае необходимости защищать веру ценой собственной жизни. Моменты слабости, периоды внутренних сомнений — кто из них не прошел через все это? Опасениям и страхам сейчас не место в священных стенах Сикстинской капеллы.

Конечно, давно прошли те времена, когда в период «свободного престола» на улицах Рима воцарялась анархия, а виллы патрициев подвергались разграблению, но все же более миллиарда верующих по всему миру имели право на то, чтобы их не держали в неведении дольше, чем это было необходимо.

Первые девяносто минут послеобеденного времени кардиналы посвятили молитве. Сначала молились вместе, под руководством кардинала-декана, потом в молчании, каждый сам про себя, надеясь, что Господь смилостивится и ниспошлет им знамение. Среди молящихся присутствовал и кардинал Рубино. По крайней мере, казалось, что он молится. Он сидел с сосредоточенным видом за столом, руки сложены вместе, а глаза полуприкрыты. Со стороны это выглядело так, будто он со всем пылом погрузился в разговор с Богом.

Но на самом деле в его голове никогда не было места для этого нелепого придуманного старика с белой бородой. Ему просто нужно сосредоточиться. До сих пор все события складывались ровно так, как ему обещали, но это не повод для легкомыслия. Провал все еще возможен. Полагался ли он на остальных четверых? До нынешнего дня — да, но неожиданно возникли сомнения в их преданности. Письмо, которое час назад оказалось под его дверью, содержало тревожные вести. По крайней мере два раза кардинал Монти вопреки всем запретам покидал «Дом святой Марфы», с тем чтобы встретиться в Ватиканских садах с неким Кавелли. А этот Кавелли выследил связного, передававшего письма. А ведь даже Рубино не знал, о ком идет речь.

Кроме того, в прессе появились статьи, которые хоть и не раскрывали никаких подробностей, но зато утверждали, что во время конклава происходят странные и тревожные события. Несомненно, его покровители примут соответствующие решительные меры. Но будет ли их достаточно для того, чтобы остановить Монти? Что же он задумал? И почему отказался от своей роли?

Все происходящее напоминало шахматную партию, разыгрываемую вслепую. Однако во время этой партии большинство игроков не ведали, что правила изменились и их понизили до пешек.

В конце концов эту тонкую интригу станет невозможно держать в секрете, но будет уже слишком поздно. Тогда христианский мир уже необратимо изменится. Весь мир! При условии, что сейчас никто из серьезных игроков не допустит ошибок. Почему Монти все еще участвует в конклаве, если уже ясно, что он затеял собственную игру? Почему заказчики до сих пор ничего не предприняли против него? Наконец, после некоторого размышления он вынужден был признать, что ответ на этот вопрос столь же однозначен, сколь и неприятен: потому что во время конклава им к Монти не подобраться. Следовательно, ему, Рубино, теперь предстояло что-то предпринять самому. Видимо, сегодня ночью.

Конечно, при этом он никоим образом не должен себя скомпрометировать.

Впрочем, нет, эту проблему за него станут решать другие, и он уже знал, кто это сделает.

XLVII

Чжан более часа