Современный зарубежный детектив-7. Компиляция. Книги 1-19 - Ребекка Занетти

разговаривал по телефону с Пекином. К его немалой досаде, обещанный ему приоритет в использования спутников интерпретировался соответствующими властными органами не так, как было ему необходимо. Он действительно мог получить доступ к спутникам, но не к тем, что зарезервированы для военных целей, вроде устройств, которые отвечают за наблюдение за американскими ракетными шахтами. В его распоряжении лишь спутники, которые отслеживают только общегражданские цели, причем только те, что изданный момент доступны.

Чжан был вне себя от ярости. Эти идиоты не понимали, насколько важна его миссия? Их не переубедить ни аргументами, ни угрозами. Максимум, чего он, в конце концов, добился, — это один пролет над Ватиканом в час в течение одной минуты. Это означало, что каждый час он будет слеп по пятьдесят девять минут. Или, иначе говоря, шансы на то, что он упустит всю информацию, которая имеет огромное значение, — пятьдесят девять к одному. Жалкая квота, но что ему остается? Стиснув зубы, он решил работать с тем, что смог получить.

XLVIII

«Три святых короля».

Почему именно сейчас кардиналу Фризо вспомнилась эта картина?

Может, потому, что он и его спутники были тремя кардиналами, то есть тремя святыми людьми? Или потому, что их призвали в определенное место в определенное время? Да, так оно и есть, но на этом сходство заканчивалось. Не небесная звезда привела их сюда, а письма на ковре, просунутые под двери номеров. И человеку, ради которого они явились, они несли не благовония и мирру, а смерть.

Три зловещих короля.

Кардиналу Фризо казалось, что все эти годы он довольно хорошо разделял две свои ипостаси. Его основная роль — жизнь почтенного и всеми уважаемого кардинала. И лишь крошечная ее часть, которая возникала лишь изредка, все равно как раздражающий насморк, — жизнь агента на службе у неясных, но, несомненно, могущественных сил. Проявлялась она письмами, которые он оставлял в «мертвых почтовых ящиках»[221] и которые, как он убеждал себя, не могли нанести никому ущерб. Не его адресаты использовали его, наоборот, это он удачно нашел применение открывшимся возможностям. С их помощью он сделал блестящую карьеру, а что они получили взамен? Маловажную информацию, лишенную всякого смысла.

Но как только начался этот конклав, все изменилось. Ему вспомнилась еще одна картина на библейскую тематику. «Дьявол». Именно ему Фризо продал свою душу за власть и богатство, а теперь настал день расплаты. Слишком рано, слишком рано!

От него потребовали, чтобы он голосовал во время конклава в соответствии с их приказами. Он убедил себя, что его голос ничего не решит, а через несколько дней жизнь вернется на круги своя. Но этого не случилось. Никогда уже его жизнь не станет прежней.

Иллюзия окончательно разрушена: он и его спутники собирались пересечь последнюю черту. Вот они, три кардинала в полном облачении стоят в коридоре, перед дверью чужого номера. Все слегка запыхались. Дело в том, что в письмах подчеркивалось, что подняться надо не на лифте, а пешком, по лестнице. Совершенно не к месту пришел в голову анекдот: «Три кардинала встретились в лифте…»

Что за ерунда? Это ведь совсем не смешно. Фризо мысленно попытался призвать себя к порядку. Все, что сейчас произойдет, более чем серьезно. Смертельно важно.

Он осторожно подмигнул Сангалли и Лучарино. Итак, вот эти другие. По крайней мере, двое из них. Предполагалось, что их было пятеро. Четвертый — тот человек, который имел полномочия руководить ими, их лидер, которого они никогда не видели. Пятый — тот человек, за чьей дверью они сейчас собрались, тот, которого они — Фризо содрогнулся от одной мысли — собирались убить. Кардинал Монти.

Сангалли, стоя рядом с ним, порылся в складках своей сутаны и, наконец, вытащил ключ. Фризо догадался, что это мастер-ключ от всех дверей «Дома». Каким образом Сангалли заполучил его? Фризо ничего не знал об этом, и это его более чем устраивало. Считался ли Сангалли более надежным исполнителем, чем он? Или, возможно, более скрытным? Обе версии имели право на существование. В любом случае, по мнению Фризо, у кого оказался ключ — тот и руководит их небольшим отрядом.

«Я дам тебе ключи Царства Небесного: и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах, и то, что ты разрешишь на земле, должно быть разрешено и на небесах». Так сказал Иисус Петру, и по сей день два ключа украшают флаг Ватикана. Что в этих стенах стало бы более наглядным знаком абсолютной власти? Здесь все было пронизано этими аналогиями.

Cum clave — «под ключом» — конклав.

Фризо снова постарался сосредоточиться. Сангалли знает, что делать. А он — Фризо — всего лишь исполнитель, крошечная шестеренка в огромной коробке передач, не более того. Он не несет ответственность за… Да и вообще, зайдет ли дело так далеко? Внутренний голос нашептывал Фризо: убийство Монти в последний момент отменят. Они одумаются, или все это окажется одним большим недоразумением. Не исключено также, что это проверка. Их подвергают испытанию, всех троих, как Господь когда-то испытывал Авраама, повелев ему принести в жертву сына своего Исаака. Только в самую последнюю секунду, когда Авраам уже поднял жертвенный кинжал над грудью сына, Господь отменил свое повеление. Произойдет ли так и сегодня? Пути Господни неисповедимы. Фризо посмотрел на наручные часы. Четверть пятого. Время, когда все спят глубочайшим сном, когда в государствах с тоталитарными режимами тайная полиция стучится в двери своих жертв. Если она вообще стучится.

В этот час в Ватикане все крепко спят, кроме них и сотрудников службы безопасности. Время словно замерло: сейчас они перешагнут незримую черту, нарушат шестую заповедь… Или же все обойдется, и ничего не произойдет.

— Руки или ноги?

— Что, простите?

Фризо отвлекся от своих мыслей. Сангалли устало взглянул на него из-под тяжелых век.

— Руки или ноги? Я прижму к его лицу подушку. Вы будете держать его за руки или за ноги?

Фризо почувствовал, как его желудок скрутило. Он не знал, что его больше испугало: перспектива удерживать умирающего и отчаянно сопротивляющегося человека или тон Сангалли, который произнес свой вопрос таким будничным голосом, как будто сидя за столом поинтересовался, что Фризо предпочитает — куриную грудку или бедрышко.

— Ноги, — прохрипел он пересохшим горлом.

Так он будет, по крайней мере, подальше от всего этого ужаса.

Сангалли невозмутимо кивнул. Затем Лучарино, нервно оглядываясь по сторонам, тихо вставил ключ в замок и подождал, пока в коридоре погаснет свет. Только потом он медленно повернул его. Дверь бесшумно открылась, а кардиналы застыли