Современный зарубежный детектив-7 (Крутой детектив). Компиляция. Книги 1-27 - Сара Парецки

по его глазам видела, что этого не произойдет. С годами она научилась не спрашивать. У них был хороший брак. Если было что-то, что нужно было сказать, и это можно было сказать, то это было сказано.

* * *

Она положила трубку и села на кровать, глядя на клубящийся туман за окнами спальни. Берегите его, прошептала она, на случай, если там действительно кто-то подслушивает. Вы держите его в безопасности.

— Привет, Амос, — сказала Дейдре, спускаясь по лестнице. Сначала она могла видеть только его желтые резиновые сапоги и штанины защитного снаряжения, но она узнала бы эту позу где угодно. Широко расставленная поза старика, который провел годы на скользкой мокрой палубе сильно покачивающейся лодки для ловли омаров.

— И здравствуй, Миллисент, — начала говорить Дейдра. — Очень мило с твоей стороны…

Это была не Миллисент.

— Привет, — сказала девушка, подходя к ней с протянутой рукой. У нее были цветы, завернутые в газету. «Вы миссис Слэйд. Я Сири. Хороший школьный друг Милли. Вот это для вас».

Дейдра взяла цветы, затем свою руку и пожала ее.

«Спасибо, они прекрасны. Ирис. Действительно, один из моих любимых цветов. Извините, я не расслышал вашу фамилию?»

«Это Аджелис. Сири Аджелис. Милли не смогла прийти. У нее так болел желудок, и она была так расстроена, и, типа, вы знаете, беспокоилась об отмене в последнюю минуту и всем остальном. Итак, я подумал: эй, почему бы и нет, мне пригодятся деньги. Надеюсь, все в порядке».

«Обычно она звонит, если возникают проблемы», — сказала Дейдра, глядя теперь на Амоса. — С Милли все в порядке, Амос?

«О, она пыталась», — перебила Сири. «Извините, миссис Слэйд, но ваша линия была перехвачена, и тогда нам с мистером Маккаллоу пора было сесть в лодку и отправиться сюда, на остров, иначе мы опоздаем».

«Очень любезно с твоей стороны помочь, Сири», — сказала Дейдра. «Забавно. Я никогда не слышала, чтобы Милли упоминала твое имя. Ты давно жил в Дарк-Харборе?»

«Нет, не совсем, миссис Слэйд. Моя семья только что переехала сюда из Нью-Йорка шесть месяцев назад. Но у нас с Милли классная комната вместе, и мы просто, ну, знаете, сблизились или что-то в этом роде. Мы мгновенно стали родственными душами. Ты знаешь?»

Дейдре смотрела на Амоса, который держал в руках мокрый юго-западный костюм, крутя его за края, и выглядел холодным и мокрым в своей старой синей фланелевой рубашке и желтом комбинезоне для ненастной погоды.

«Амос, ты выглядишь продрогшим до костей. Выходи на кухню, позволь мне налить тебе наизнанку. Старомодное согревающее средство для желудка. Сири, дети наверху, в игровой комнате. Они уже поужинали и Они купаются. Им разрешено рассказывать истории ровно один час. Ни минутой дольше. Я уже на полпути к «Черной красавице», и им это нравится. Он на комоде. Могу я принести тебе что-нибудь, Сири? Воды? Диетической колы.?»

«Нет, со мной все в порядке, миссис Слейд. Я просто поднимусь и представлюсь детям. Ларри и Карла, верно?»

«Чарльз и Лора».

«О, да. Извините. Мозг угасает. Я очень плох, совсем. Милли рассказала мне о Чарли и Лоре. Пять долларов в час — это слишком много?»

«Я плачу Милли четыре».

«Четыре — это нормально. Я просто не знал».

«Хорошо. Подойди и поздоровайся. Я приду и попрощаюсь с детьми, прежде чем уйти».

* * *

— Амос, — сказала Дейдре на кухне, наливая старику полный стакан «Дьюара». — Насколько хорошо ты знаешь эту девушку?

Она налила себе немного, хотя уже выпила два бокала шардоне. Резкость в голосе Эвана по телефону каким-то образом закрадывалась в ее сознание с тех пор, как они повесили трубку.

«Знаю ее довольно хорошо».

«Как?»

— Как что, дорогая?

— Как? Откуда ты ее знаешь?

«О, ты знаешь. Постоянно бывал дома. В комнате Милли. Слушал эту чертову музыку M&M».

— Вы встречались с ее родителями?

«Ага.»

«Милые люди?»

«Полагаю, да».

«Чем занимается отец?»

«Думаю, какой-то механик».

— Ох. Где?

«Работает на самолетах. В аэропорту».

«А мать?»

«Медсестра генерала педиатрии».

«Господи, я тебе кое-что скажу: этот мир делает нас всех немного параноиками, Амос. Я уверен, что она очень милая, если она друг твоей любимой внучки. Пожалуйста, скажи Милли, что я понимаю и надеюсь, что она чувствует себя лучше после этого. Утром. Ну, салют. До дна, ты, милая старушка. Наверное, мне лучше отвалиться.

— Сегодня вечером там густо, как чауда, Ди-Ди, — сказал Амос, допивая виски. «Женщина одна в этом гороховом супе в твоем маленьком игрушечном Бостонском китобойном судне. Никаких инструментов, высокий. Так легко потерять ориентацию в тумане. Ага. Вот что случилось с тем мальчиком Кеннеди несколько лет назад, вы, наверное, помните, на Виноградник. Попал в туман. Я считаю, что бедному мальчику не хватило удачи и опыта примерно в одно и то же время.

«Я совершаю этот переход дважды в день с шести лет, Амос, и ты это знаешь. Следи за своими ушами до этого старого колокольного буя и поворачивай направо. Яхт-клуб причаливает прямо впереди. Я мог бы сделать это с завязанными глазами.»

* * *

Она нашла Сири на полу с детьми, читающей вслух «Черную красавицу». Свет вращающейся карусельной лампы Лоры заставлял призрачных лошадей скакать по комнате. «Мама», — сказала Лора с широкой улыбкой. «Нам нравится Сири! Она забавная! Она не говорит по-испански, но говорит на другом забавном языке».

«Я рада, что она тебе нравится, дорогая. Это значит, что ты послушаешь ее, когда она скажет, что сейчас ночь-ночь, верно?» Она поцеловала их обоих на прощание и сказала Сири: «Я буду дома к полуночи. Я уверена, ты знаешь правила. Ни курить, ни пить, ни мальчиков. Хорошо?»

«Да, миссис Слэйд», — сказала Сири, улыбаясь. «Я знаю правила. Ничего, если я посмотрю телевизор, когда они уснут?»

«У нас нет телевизора, Сири. Извините. В библиотеке внизу вы найдете много хороших книг».

Она нашла Амоса все еще на причале. Он настоял, чтобы она последовала за его лодкой в клуб. Во всяком случае, по пути домой.

«Спасибо, Амос», — сказала она, спускаясь в китобойный корабль. «И скажи Милли, что я надеюсь, что она скоро почувствует себя лучше».

«Ага. Это не похоже на нее, если она заболеет жуком. У девушки чугунный желудок. Всегда так было. Насколько я могу припомнить, ни одного дня в своей жизни она не болела».

«Я должен быть дома к полуночи, если ты хочешь забрать няню, Амос».

«Конечно. Увидимся, дорогая девочка».

Она следовала за ореолом туманного белого ходового огня на корме «Амоса» сквозь туман, вокруг старого