Секреты, скрытые в шрамах - Эстрелла Роуз

Резко побледнев, Ракель широко раскрывает рот и таращит глаза от шока, который овладевают ею после того, как она слышит это заявление Виктора.

— Господи, какой ужас… — тихим, дрожащим голосом произносит Ракель, приложив руку ко лбу и затем запустив обе в свои волосы. — Это невозможно… Я не хочу в это верить! Не хочу верить, что Эдвард убил человека! Прошу, мистер Джонсон, скажите, что это ложь!

— Увы, Ракель, но судя по материалам того дела, все указывает на то, что Эдвард причастен к убийству Николаса Картера, — пожимает плечами Виктор.

— Нет, я не верю! Неужели все это время рядом с нами находился кровожадный убийца? Этого Николаса убили слишком жестоко, судя по вашему рассказу!

— Я понимаю, что вам трудно это принять. Тем не менее это не ложь. Слова об убийстве, совершенное Эдвардом, — чистая правда.

— Но подождите… — Ракель резко переводит взгляд на Виктора. — А разве Эдвард уже отсидел срок? Раз убийство произошло в две тысячи десятом году, то получается, он отсидел всего пять-шесть лет?

— Нет, Эдвард провел в тюремной камере пару недель. А тот следователь превышал свои полномочия, пытаясь выбить из этого юного парня всю правду, которую он не хотел говорить. Говорят, Эдвард ходил весь в синяках из-за того, что его избивали сокамерники и тот следователь. Для него это определенно был огромный стресс. И я не удивлюсь, если он до сих пор не оправился после того, что с ним вытворяли в тюрьме.

— Правда?

— Вообще, про того полицейского говорили не самые хорошие вещи. Он был очень жестким и действительно мог добиваться признаний с помощью насилия и угроз. Возможно, тот человек попался на этом и поэтому был вынужден подать в отставку по собственному желанию.

— Но как Эдварду удалось выйти на свободу? Неужели полиция нашла доказательства его невиновности?

— Вовсе нет. Спустя две недели в полицию пожаловал Майкл и поговорил с человеком, который вел дело об убийстве Николаса. В итоге тот следователь согласился отпустить Эдварда под залог. Сумма залога была баснословная. Однако Майкл внес столько, сколько тот человек потребовал. После этого того парня все-таки отпустили.

— А Майкл знаком с тем человеком?

— Кажется, да. Он же и разыскал дядю Эдварда и сообщил, что его племянник арестован.

— И что же это получается: Эдварда отпустили под залог и до сих пор не посадили? Разве до сих пор не было никакого суда над ним? Ему не зачитали приговор?

— Это дело до сих пор не закрыто, хотя его расследование временно приостановлено. Здесь Майкл тоже приложил свою руку и заплатил тому человеку чуть больше, чтобы дело не закрыли. И да, хоть Эдварда выпустили из тюрьмы, следователь заставил его подписать подписку о невыезде за пределы страны и напомнил, что он все еще находится в списке подозреваемых. А поскольку расследование дела не прекращено, Эдвард и по сей день не имеет права покинуть страну, и с него не сняли никакие обвинения.

— И соответственно он может быть осужден?

— Да, Эдвард может получить срок, если суд признает его виновным в убийстве Николаса Картера. Если за дело возьмется другой человек и возобновит его расследование, и другие подозреваемый не будут найдены, то ему придется получить наказание. А уж поверьте, срок он получит немалый. Он либо вообще никогда не выйдет из тюрьмы, либо будет подвергнут высшей мере наказания. Вы знайте, что законы у нас очень строгие, и тремя-пятью годами он не отделается.

— Господи, не могу поверить… — Ракель уставляет потрясенный взгляд в одной точке, запустив руки в свои волосы. — И он все это время молчал. Молчал о том, что убил человека и может быть в любой момент арестован и осужден.

— Эдвард до смерти боится, что кто-нибудь узнает об этой тайне, — признается Виктор. — Майкл прекрасно знает это и часто повторяет, что может не только рассказать всем о том, что произошло в январе две тысячи десятого, но еще и поспособствовать возобновлению дела.

— Постойте, а Джейми знает об этом? Он в курсе, что его сын убил Николаса, который, как вы сказали, был его другом?

— Нет, Джейми ничего не знает. Я не решаюсь рассказать ему о том, кто был настоящей убийцей Николаса. Он сейчас и так страшно переживает из-за ситуации с Майклом, а известие о том, что Эдвард стал убийцей, добьет его. Может быть, я расскажу об этом позже. Но сейчас я не хочу этого делать из желания поберечь его нервы.

— Похоже, что я не зря относилась к нему настороженно, — задумчиво отмечает Ракель. — Эдвард с самого дня нашего знакомства казался мне каким-то подозрительным. Не знаю, вроде бы на первый взгляд он казался таким милым, добрым, вежливым и невинным, словно ангелочек. Однако в нем было что-то, что не вызывало у меня доверия. Мне всегда казалось, что он не тот, за кого себя выдает. А уж поверьте мне, мистер Джонсон, у меня всегда было очень хорошее чутье.

— Послушай, Ракель, конечно, я не защищаю этого парня и считаю, что он должен понести наказание, если действительно убил того человека, — спокойно говорит Дарвин и делает глоток кофе. — Но что если Эдварда подставили? Может быть, он говорил тому следователю правду и оказался на месте преступления совершенно случайно? Мы же не знаем, что произошло на самом деле! Если полиция увидела этого парня с пистолетом, это еще не означает, что именно Эдвард мог убить Николаса Картера.

— Хочешь сказать, Эдварда могли арестовать по ошибке?

— Я тоже хорошо знаком с материалами этого дела и знаю, что на том пистолете были еще чьи-то отпечатки, которые, возможно, принадлежат настоящему убийце.

— А как же тот факт, что в его руках был пистолет?

— Но согласись, он же мог просто взять его! Убийца мог потерять там оружие, а Эдвард схватил пистолет как раз в тот момент, когда туда приехала полиция.

— Тогда почему полиция не проверила другие отпечатки пальцев на пистолете?

— Возможно, это дело попало к не совсем добросовестным работникам полиции. Как сказал мистер Джонсон, тот следователь, который вел дело и с пристрастием допрашивал Эдварда, действительно снискал не самую лучшую славу. Его не особо трогали только лишь из уважения и всем его заслугам. На его счету были сотни успешно раскрытых преступлений. Хотя как мы знаем, всему есть предел, и этот человек где-то слишком сильно перегнул палку. Не исключаю, его