Визит на чай - Беркут

— это на настоящий конвой смахивает. И у Тайво, и у Рофима лица такие… Как говорится: «шаг вправо, шаг влево — побег, прыжок на месте — попытка улететь». Да, уж. Гостю, если что, не позавидуешь. Как ещё в цепи не умудрились заковать?! Сурово! Молодцы, ребята! Что ж, придётся соответствовать. Вот уж действительно — короля делает свита:

— Здравствуй, Кикимер! Зачем пожаловал?

Ну вот те на! Вместо ответа блэковский домовик полез за пазуху своей свободной серой рубахи, достал оттуда увесистый золотой медальон и теперь на вытянутых, слегка подрагивающих, руках протягивает его мне. И сама вещь, на крышке которой красуется изумрудный змей, и цепочка, если вглядеться, тоже сделанная в виде двух переплетенных змеиных тел, выглядят очень внушительно и жутко старинными. Золото яркое, как само солнце. Червонное. Да, уж! Любил один из основателей дорогущие цацки и шипящих пресмыкающихся. Причём и не поймёшь, что больше. Хотя сделано красиво, спору нет. Залюбуешься, даже если ничего в украшениях не понимаешь: ни в магических, ни в обычных.

— Ну и что это? — даже пальцем не пошевелю, не говоря уже о том, чтобы прикоснуться или забрать вещицу, пока не получу разъяснения. Не нравится мне ни эти дрожащие руки, ни сам домовик. В прошлую нашу встречу на Гриммо он выглядел намного лучше. Сейчас же… Сейчас передо мной стоит почти буквальное воплощение выражения «бледная тень прежнего». Эльф прилично так сдал: постарел, и сильно исхудал. Неспроста это. Ой, неспроста!

— Это такая же вещь неназываемого, что вы уничтожили сегодня, милорд. Хозяин Регулус перед смертью велел Кикимеру передать вещь тому, кто сможет её уничтожить, — тихо, едва ли не шепотом, пояснил домовик, продолжая держать на вытянутых руках медальон.

Впервые вижу магический откат в действии, да и ещё на эльфе. Неприятная вещь. Не хотелось бы такое испытать. В то, что Регулус, который в отличие от некоторых прочих родственников не только не отвернулся от брата, но и по рассказам Сириуса трижды его буквально спасал, в последний момент предупреждая куда лучше не соваться, мог распорядиться передать крестраж на сторону, никогда не поверю. Совсем не в его характере. Верность родной крови для него всегда было главным. Даже вовремя этой долбанной войны. Гражданская война — штука странная. Разная. Для каждого своя. И от этого страшная, ведь кто на чьей стороне порою непонятно до самого конца.

Крёстный, похоже, до сих пор уверен, что именно Регулус был бы идеальным главой рода. Возможно, поэтому так долго тянул с принятием, считая себя недостойным. Мерлин! Как же тяжело с этой семейкой! Что с людьми, что вот теперь с домовиками. Кикимер мне солгал, по крайней мере в вопросе последнего приказа своего хозяина. И даже догадываюсь какой в действительности была предсмертная воля младшего Блэка.

— Почему не отдал медальон Сириусу, когда он род принял? Жить надоело?

Во взгляде Кикимера буквально на мгновение промелькнула лютая злоба, которая, впрочем, тут же сменилась абсолютной апатией.

Значит, угадал. Способ уничтожить треклятый медальон должен был искать новый глава, ну или Регулус считал, что старший брат тогда справится и сам. Другого объяснения и не найдёшь. Ведь если приказ был о передаче самому сильному, лежала бы игрушка сейчас в каком-нибудь ящике стола в кабинете Дамблдора, а косточки домовика были бы зарыты на поле для квиддича. Так. На всякий случай. Его бы и не искал никто. Некому было.

А хорошо быть маленьким: все тебя недооценивают. Надеюсь, на Альбуса с его заклятым другом это правило тоже действует. Хотя бы пока.

Времени у меня вагон и маленькая тележка, да и терпения вполне достаточно, так что молчать домовик может сколько угодно долго. Вот что уже решено: из его рук медальон не возьму. Сиквел истории с Добби в моей спальне мне точно не нужен. Тем более подозреваю, что зрелище будет в разы кошмарнее. По закону жанра, как говорится.

— Оно шепчет… Сводит с ума. Хозяин не справится, — после довольно длительной паузы обречённо проговорил упавший на колени домовик. Свою ношу при этом, что характерно, из рук он не выпустил. — Кикимер знает.

Ну, чудесно! Мне только истории с «моей прелестью» тут не хватает. И вот сейчас эльф не врёт. С домовиками я общаюсь куда больше остальных магов, так что кое-что понимаю. Да и Рофиму спасибо за его шарады. Многое удалось подметить.

— И ты решил, шагнуть за грань, спихнув это постороннему мальчишке, лишь бы Сириус не пострадал?

— Милорд сильный и тоже Блэк, — тихо, и как-то без огонька, возразил домовик.

Не в этом мире, приятель. Хотя ты и так это знаешь и прекрасно понимаешь. Уж слишком вяло отбиваешься. Полностью, во всех деталях и подробностях, в том числе и о состоянии, в котором находился во время принятия рода, и главное — о результате, знают немногие: Волховы, Макгонагалл, Блэк, да Крюкохват, но тот по результату и просьбам догадался, сразу. Остальным вполне хватает самого факта появления на сцене Лорда Поттера. О крестраже в моей голове, из памяти которого, скорее всего, и «подгружались» в тот момент нужные знания, никто и никогда не узнает. Не думаю, что в мире, где «одержимость» вовсе не метафора, а призраки, оборотни, вампиры и кентавры совсем не миф, об этом стоит распространяться. К слову, то, что такими знаниями Том обладал косвенно подтверждает, что с камнем Мраксов он экспериментировал, но тот наследника отверг. Даже догадываюсь почему: до крестражей надо было к родовой святыне подходить, а не после.

Тем не менее следует признать, что Реддл был талантливой и изобретательной сволочью. Каждый раз что-то новенькое. Правда, основа в этом случае практически идеальна, вот и повеселился на славу. Чувствую, повозиться придётся изрядно, но не сейчас. Эх, Кикимер — Фродо, ты, блин, недоделанный, где ж ты раньше-то был?! Ну вот, что с тобой делать, а? Скажи спасибо моей паранойи: прикоснись я к «подарочку», ты бы дуба дал сразу. С гарантией. А мне потом объясняй Сириусу, что да как. Засранец, твою Моргану за ногу! Даже определить не могу, злюсь или восхищаюсь. Преданность роду до конца. Буквально. И неважно, что с самим произойдёт, и неважно, как в случае с Добби, какое к тебе отношение. Да, уж! Гипертрофированность всё же — чистое зло.

— Я Поттер, старик! И никем другим стать не смогу, даже если захочу, — нет, всё-таки злюсь. — И ты это знаешь, всегда уши греешь на Гриммо. Или думаешь, я только здесь чужих чувствую?!

Ну надо же! Он, похоже, вправду считает, что и для