Первый день смерти - Карина Тихонова

– Сюда нельзя!

– Этой мой друг, – сказала я. – Это Севка. Что с ним?

Охранник нерешительно оглянулся. Его напарник что-то торопливо говорил в рацию, стреляя по сторонам настороженным взглядом.

Охранник переступил с ноги на ногу.

– Дождитесь милиции, – сказал он наконец. – Сейчас они приедут и все вам объяснят.

Я почувствовала на затылке чей-то взгляд. Взгляд был осязаемым, как прикосновение. Я оглянулась. Молодой человек, стоявший в нескольких шагах от меня, не успел отвести глаз. На его губах порхала легкая торжествующая усмешка. Отчего-то его лицо показалось мне знакомым. Я сделала шаг вперед и неуверенно спросила:

– Жан?..

Молодой человек попятился. Не знаю, что произошло со мной в этот момент, наверное, это можно назвать озарением. Но именно в эту минуту я отчетливо поняла, что убийца рядом. И еще поняла, что Севка мертв.

Я оттолкнула в сторону молодую женщину, преграждавшую мне дорогу. Она вскрикнула, громко, негодующе, но мне было на это наплевать. Я шла к своей цели, ускоряя шаги.

Мужчина пятился. С его губ сползла усмешка, глаза стали злыми и настороженными. Он повернулся ко мне спиной и перешел с торопливого шага на легкий бег.

– Стой, – приказала я негромко.

– Убили! – раздался за моей спиной чей-то истошный возглас. – Человека убили!

Я не остановилась. Наоборот. Расталкивая всех вокруг, я мчалась за убийцей, стараясь не выпустить из виду черную куртку с капюшоном.

Меня за локоть ухватила цепкая рука охранника. Я рванулась, не отрывая взгляда от черной куртки, мелькавшей впереди.

– Стой, говорю! – повторил охранник, пытаясь перехватить меня за запястье.

Я обернулась, взглянула на него. Из горла вырвалось рычание, и испуганный охранник мгновенно разжал пальцы. А я рванулась вперед, следом за намеченной жертвой. Древний инстинкт убийства, заглушенный поколениями цивилизованных предков, обрушил внутренние преграды и рвался на волю. Я рычала в полный голос и неслась следом за мужчиной в черной куртке, сметая все на своем пути. В воспаленном мозгу билось видение: тонкая кровяная жилка, пульсирующая на обнаженном горле. Если как следует ухватиться за нее зубами и рвануть, наружу брызнет целый фонтан горячей соленой крови. И я выкупаюсь в этом фонтане с таким же страшным, забытым наслаждением, как мои первобытные предки.

Черная куртка выскочила наружу, заметалась в поисках убежища. Я настигала жертву семимильными шагами. Никогда в жизни не думала, что способна так быстро бегать. Дыхание было ровным, шаги легкими, и все это рождало ликующее чувство полета.

Черная куртка метнулась в подземный переход. Я легко перепрыгнула через боковой барьер и упруго приземлилась на ступеньки. Теперь нас разделяло не больше трех шагов.

Мужчина в черной куртке оглянулся, и то, что я увидела в его глазах, наполнило меня невыносимым торжеством. Я увидела сумасшедший, ничем не прикрытый ужас!

Протянула руку, чтобы схватить черный рукав, но мужчина вскрикнул, чудом вывернулся и понесся вперед с удвоенной скоростью.

Выход. Ступеньки, ведущие вверх.

Мужчина выскочил на проезжую часть и полетел вперед. Я рванула следом, не глядя по сторонам. И когда до намеченной цели остался только шаг, справа отчаянно взвизгнули тормоза. Клаксон издал запоздалый истерический вопль, вскрикнула женщина на тротуаре. Что-то с силой ударило меня в правое бедро, я перекувырнулась через собственную голову и с размаху шарахнулась позвоночником о мерзлую землю. От боли потемнело в глазах, и я потеряла сознание.

Обморок был коротким, но достаточным, чтобы первобытный предок успел уползти в свою нору. Когда я открыла глаза, то была обычной девчонкой, чуть не лишившейся жизни из-за собственной дурости.

– Оклемалась, – сказал чей-то голос сверху.

Я открыла глаза и увидела незнакомые лица, склонившиеся надо мной. Я села и не смогла сдержать стона. Спина почти не гнулась, невыносимо болело правое бедро.

Сильные мужские руки подхватили меня под мышки и рывком поставили на ноги. Я увидела напротив налитые кровью глаза и испуганно заслонилась руками.

– Ты, сволочь! – заорал мужчина. – Гадина проклятая! Наркоманка поганая! Я из-за тебя, тварь, в тюрьму идти не собираюсь! Я тебя сейчас своими руками придушу!..

Произнося речь, он держал меня на весу и время от времени встряхивал, как мешок с тряпьем. Мои ноги не доставали до земли, голова болталась в разные стороны. Мне было очень страшно. Только сейчас я поняла, что натворила.

Какая-то женщина пробилась сквозь толпу и принялась отдирать руки мужчины от моей куртки.

– Игорек, успокойся! – уговаривала она. – Брось эту мерзавку! Она не стоит...

– Сука! – не успокаивался мужчина. – Я с тебя скальп сниму, гнида!

Наконец он разжал пальцы, я кулем повалилась на землю. Толпа немного раздалась, освобождая место для кулачного боя, но женщине удалось перехватить инициативу.

– Игорь, у нас дети! – воззвала она отчаянно.

Мужчина несколько раз шумно выдохнул воздух.

– Чтоб ты сдохла, – сказал он отчетливо, адресуя пожелание мне.

После чего развернулся, растолкал зрителей и удалился. Женщина засеменила следом, предварительно плюнув в мою сторону.

Я не обратила никакого внимания на этот оскорбительный выпад. Только зачерпнула снег из сугроба и хорошенько растерла лицо.

– Наркоманка, – сказал кто-то. – Ничего не соображает. Может, позвать милиционера?

– Не надо, – ответила я. – Лучше помогите встать.

Никто не пошевелился. Я поползла к фонарному столбу, и люди брезгливо раздвигались, освобождая мне дорогу. Доползла, ухватилась за холодное гладкое железо и сделала над собой колоссальное усилие. Выпрямилась.

– Ты смотри, – удивился кто-то. – Держится!

– Шли бы вы отсюда, – попросила я. – Без вас тошно. Своих дел нет, что ли?

Никто не ответил. Стоят, пялятся на бесплатный спектакль, идиоты.

Я сделала осторожный шаг и тихо охнула. Правую ногу прошила огненная судорога. Зрители ждали, что я упаду, но я не доставила им такого удовольствия. Постояла, привыкая к боли, сделала второй шаг. Потом третий. Потом четвертый. Тело ломало и ныло, позвоночник превратился в негнущийся заржавевший штырь, нога болела так сильно, что я забыла обо всем на свете. Дохромала до стены, огляделась вокруг. Куда бы скрыться?

Зрители рассосались. Перекресток, где я чуть не погибла, жил своей обычной жизнью.

Меня снова посетило странное ощущение, словно я – наблюдатель. Даже звуки доносились до меня сквозь плотную ватную заглушку. Наверное, такое состояние бывает перед близкой смертью.

– Девушка, у вас рукав разорвался, – сказала мне старушка, шедшая позади.

– Неважно, – ответила я.

Старушка неодобрительно покачала головой и пошла дальше. Нормальный человек,