Современный российский детектив-2. Компиляция. Книги 1-23 - Андрей Владимирович Поповский

– Как вы это объясните? – Фролов развернулся к Сербину.

– Я ничего не знаю, – вскочил тот. – Я сделал работу и сдал ее. А уж кто что там подменял!

Грених поднялся из-за стола.

– А ну сидеть! – толкнул он рукой в грудь специалиста. Сербин плюхнулся обратно на стул. – Фролов, закрой дверь на ключ. Сейчас мы будем выяснять, что еще знает этот человек. Как жаль, что у нас нет виолончелиста, который громко бы играл, когда вы начнете кричать благим матом от боли.

Старший следователь повернул ключ в замке и привалился спиной к двери. Грених положил руку на плечо дактилоскописта, сделав ее такой тяжелой, что тот едва не сложился пополам. Прежде чем начать говорить, он выдержал паузу, пристально глядя в лицо Сербина. Тот вскидывал глаза и, встречаясь взглядом с Гренихом, опускал лицо.

– Теперь, когда вас уличили в мошенничестве и пособничестве преступнику, как-то себя оправдать не выйдет, – профессор нажал большим пальцем на плечевое сплетение.

Сербин хотел было что-то сказать, но боль пресекла его порыв. Грених продолжил:

– Швецов, похоже, создал целую преступную сеть, так? А нынешнее руководство страны ох как не любит, когда в его собственной сети поселяется паразит. Вам придется все рассказать.

– Я совершенно не… – начал тот, но Грених опять нажал на болевую точку.

– А будете сопротивляться, после ареста вас отправят в Психиатрическую колонию, что на станции Столбовой, где я лично вскрою вам череп и буду прикладывать к обнаженному мозгу электроды, заставляя вас дергаться всем телом, как Петрушка на нитках. Тогда-то вы точно все выложите подчистую. А после на вас будут испытывать яды, разные пыточные механизмы, новые лекарства от эпилепсии, пока вы не сдохнете в муках. Итак, помимо вас есть еще специалисты по дактилоскопии, которые подменяют в карточках отпечатки?

– Да, заведующий бюро Дудинцев.

– Для кого вы совершали подмены?

– Для нескольких районных прокуроров.

– Каких?

– Лефортовского, Баумановского и Мясницкого.

– Хорошо. Их имена.

Специалист по отпечаткам пальцев стал перечислять имена. Грених кивнул Фролову, чтобы тот начал наконец записывать. Быстро поняв безмолвный кивок профессора, следователь бросился к столу, стал судорожно искать чистый лист.

– Мои вычисления не тронь, – насупил брови Грених, все еще держа дактилоскописта за плечо. – Их пришьешь к делу.

И повернулся обратно к допрашиваемому.

– Теперь перейдем к агентам МУРа. Кроме Баранова, кто еще занимался подлогами?

– Что со мной будет? Что вы со мной сделаете?

– Если не станете говорить, то придется подвергнуть гипнозу, а дальше уже будем разговаривать в Психиатрической колонии.

– Нет, если я сейчас назову всех, кто мне известен… что тогда… вы со мной сделаете?

– Фролов арестует вас, дальше честный советский суд, а уж какова будет мера социальной защиты – решит председатель.

– А к-колония?

– Если вы всё сейчас выложите начистоту и я поверю, то колонию отменю.

– Эт-то точно?

– Даю слово, – отпустил его Грених.

И тот назвал еще несколько фамилий агентов угрозыска и милиционеров, которые работали на Швецова, в числе коих оказался и молоденький Черногубов, впустивший Сацука в камеру к Киселю. Оказалось, прокурор занимался поставками немецкого «марафета», так называемого кокаина, содержал два подпольных опиумных притона и игорный дом, хотя казино были все закрыты еще в мае, покрывал целую армию воров, домушников и профессиональных нищих. Не мудрствуя лукаво, Швецов просто вернулся к той же системе, которая царствовала в дореволюционные времена, когда один городовой держал под своим крылом Хитровские ночлежки, а какой-нибудь пристав имел договоренность с преступной средой Сухаревского рынка. Государству он тоже откупные давал. Грених вспомнил статью Швецова в «Еженедельнике советской юстиции» про то, что не хватает средств для надлежащего контроля за работой волисполкомов и уисполкомов, про то, что только лишь экономия помогает строго следовать плану надзора за местными органами, и про то, как порой выручают «оказии». Какие это оказии выручали нашего прокурора? Теперь понятно какие – его собственные откупные. Все просто как мир.

Фролов вызвал по телефону милицию, оформили арест.

– Швецов убил отца Коли, давно собираясь от него избавиться, – проговорил Грених, когда они с Фроловым остались одни. – Во-первых, жениться хотел на Ольге, семьей готовой обзавестись, нажитой квартирой, которую обустраивал для них, но берег для себя. Во-вторых, Бейлинсон уже сдал. Прежде они со Швецовым были друг другу замечательными пособниками. Бейлинсон стругал для него ложные экспертизы. Но вечная жизнь под игом могущественного любовника своей жены – то еще удовольствие. Последнее время доктор постоянно был пьян от эфира! Он употреблял его уже давно и с дозировкой старался, как опытный медик, не шутить, умел ото всех скрывать свою зависимость. Но если бы ты пригляделся к нему пристальней, то заметил бы, что он постоянно был будто в полусне, говорил медленно, двигался с неохотой.

– Но мне казалось, у него мягкий характер.

– А редкие вспышки агрессии?

– Не припомню таких.

– Он накричал на жениха своей дочери в тот день перед собственной смертью, ты же слышал рассказ Лёни. Разве это естественно для человека с мягким характером? Доктор принял эфир сразу после того, как его дочь увела своего суженого. Это было во всех отношениях удобное время для убийства. Швецов собирался его убрать, нарочно подгадав так, чтобы в этот день состоялся приезд жениха. Мне думается, он собирался отравить доктора эфиром, а потом выставить все так, что тот в чувствах принял чуть бóльшую дозу.

– Швецов был в воскресенье в Столешниковом переулке, в прокуратуре! – возразил Фролов. Но не злясь уже, а искренне пытаясь понять Грениха. – Как же он проник в квартиру?

– Ты помнишь, Майка говорила, что видела кого-то в макинтоше, шарфе и кепке заходящим в дом? Жаль, она не обратила внимания на его рост. Так для конспирации одевался Сацук. В этом обличье управдом подошел к Асе, чтобы убить ее. Так решил одеться и сам Швецов, чтобы примета указывала на Сацука. Кто удивится, повстречав управдома в подъезде? Оделся, вышел из здания прокуратуры, сторож его и не признал, зашел к себе домой, дождался, когда дочь доктора с женихом поскандалят и уйдут, направился к Бейлинсону. А вот тут произошло то, чего он не предвидел: в квартиру поднялся Коля.

Грених сделал паузу, на минуту закрыв глаза и рисуя в мыслях картину преступления.

– Майка, по ее рассказу, отправила Колю одеться – было холодно, а он спустился во двор в домашнем. Судя по тому, что с Колей начали происходить странные психологического толка метаморфозы: он плохо учился, дерзил учителям, – мальчику открылось, что за человек его дядя. Это случилось