Между добром и злом. 6 том - Кирико Кири

— Она не доставит проблем? — уточнил Цертеньхоф. — Я не нянька.

— Она адекватная, — только и ответил он.

Кондрат мог описать Дайлин в красках. Были у неё и положительные черты, и отрицательные, в прочем, как у любого человека. Но самое главное — она была адекватной. Может где-то слишком резкой, где-то слишком заносчивой, но достаточно трезво оценивающей ситуацию. Не всегда и не везде, но Кондрат в неё верил.

С первыми лучами солнца он отправился на поиски местной вариации цыган, которых описал администратор ресторана. И прежде чем покинуть город на арендованной лошади, он навёл справки, чтобы понять, в какую именно сторону вообще для начала двигаться.

Если верить людям из отдела стражей правопорядка, кочевой народец бродил между городов, то тут то там открывая на пару дней свои лавки, после чего уходили дальше. Какой-то организованной структуры у них не было, каждый жил как хотел, но в момент нужны они устраивали сход, чтобы порешать важные вопросы. Конкретно та группа, что была на празднике плодородия, уехала на юг, и именно туда отправился Кондрат, взяв в проводники какого-то молодого парня из города, который предлагал свои услуги около конюшни.

— Каким образом они коммуницируют с друг другом? — спросил Кондрат, когда они выехали за пределы города.

— Что, прошу прощения? — обернулся парень.

— Как они общаются между собой. Кочевники? Например, сообщают, что надо встретиться и обсудить важный вопрос?

— Вот чего не знаю, того не знаю, господин. Видимо, есть у них способ.

Логично, что есть, но Кондрат ждал немного другого ответа.

— И далеко они успевают уехать?

— Ну уж как неделя прошла, — почесал парень грязную голову. — Ну коло суток до ближайшей деревни, там дня два торгуют, потом дальше… Думаю, где-то на неделю, может полторы нас обгоняют, господин.

Неделя полторы — это много. Особенно, когда тебе приходится ехать через джунгли, которые не только мешают двигаться, но и таят в себе множество опасностей от животных до растений. Но он был готов пойти на подобную жертву, если по итогу сможет ответить на вопросы, которые не давали ему покоя.

* * *

Ехать через джунгли — это то ещё удовольствие, но ещё меньше в них ночевать. Когда Кондрат думал, что в городе сыро, это просто он не ночевал здесь. Первая ночь — и вот он уже весь мокрый, будто искупался. Вторая ночь, решил раздеться и спрятать одежду —­ всё равно и одежда и он мокрые. Кондрат не был прихотливым, но вечно прилипающая к телу ткань… хоть голым едь!

Это было бы интересной мыслью, не будь здесь столько насекомых, которые облепляли все свободные участки кожи, а некоторые и вовсе пытались прогрызть одежду. Так что приходилось страдать и ехать, выбирая между двух зол наименьшее.

До первой деревни они добирались около суток. Типичная для подобных мест, расположенная между деревьями, словно лагерь беженцев с домами из соломы и веток. Чем они зарабатывали на жизнь, одному богу известно.

Здесь Кондрат выяснил, куда двигаться дальше — «цыгане» задержались здесь на сутки и поехали дальше. И всё в начале было достаточно просто, так как дорога всего одна, но потом они вышли к развилке посреди густого леса. Выложенная булыжником дорога, в некоторых местах приподнятая пробивающимися из-под земли корнями уходила вилкой в две стороны.

— И куда нам? — огляделся Кондрат.

— Не знаю мистер, я лишь проводник, — пожал тот плечами.

— Ладно, а куда ведут дороги?

— Левая к деревням вдоль реки. Правая к приграничному городу на холме.

— Приграничный город?

— Ага, — кивнул парень. — С южной империей.

— А южной империи название есть? — спросил Кондрат. Внезапно он понял, что за всё время он так и не выяснил название империи южнее. То есть не Южной же империей её называют, верно?

— Эм… Южная империя, — произнёс он растерянно.

— Это её название?

— Ну да… вроде…

— И они сами называют её южной империей? — уточнил Кондрат.

— Ну на их тарабарщине это звучит иначе, но… да, если перевести, то Южная империя.

Понятно. Что ж, пусть так. В любом случае, это не приблизило их к вопросу, куда именно ушли «цыгане». С другой стороны, а что им делать в деревнях? Небольшие деревушки, больше похожие на пристанища беженцев и безработных, вряд ли представляют интерес для тех, кто занимается торговлей и развлечениями. Город в этом плане более перспективное и богатое место, а значит стоило двигаться именно к границе.

Небольшое путешествие продолжилось. Пару раз дорога выныривала из непроглядных джунглей и проходила по действительно красивым местам, как побережье озера или край высокого утёса. Пока они ехали, Кондрат не раз и не два задумывался о том, сколько трудов стоило вырубить просеку и застелить её булыжником. Тем более ухаживать за дорогой, так как за эти годы она не заросла и не разрушилась. Эдакий след человека посреди дикой природы, которая пыталась всячески стереть о них напоминания.

Вскоре показался и город. Первое, что бросилось в глаза — стены. Высокие белокаменные стены, возвышающиеся на холме и полностью закрывающие город. По прикидкам Кондрата он не должен был быть большим. К тому же немалая часть домов расположилась за стенами, не найдя места внутри, поэтому город давно разросся за пределы безопасной зоны, и был больше, чем тот же Мёнхван.

Прямо у главных ворот располагалась площадь, достаточно широкая, чтобы местные могли устроить там огромный рынок. Даже издали было понятно, что там людей хватает. И наверняка где-то там затерялись и те самые «цыгане».

Вскоре начали попадаться отдельные дома, затерявшиеся среди деревьев. С каждым метром их становилось всё больше, а потом лес резко обрывался, уступая место уже полноценным улицам. Как и в случае с Мёнхван, здесь всё было из камня и редкие постройки попадались ему на глаза деревянными.

С приближением к рынку городской гул становился громче. Очень скоро и он сам раскрылся перед Кондратом во всей красе, пёстром, многообразном и шумном. Людей было много, и не все имперцы. А если точнее, имперцев здесь было не больше половины. Остальные или местные, похожие на метисов, или негры.

Именно они и были жителями южной империи. Об это любезно сообщил ему проводник. Их одежда отличалась о той, к которой он привык, больше смахивая на одежду бедуинов, красно оранжевых цветов. Здесь хватало как крикливых торговцев с