Маленькая жестокая правда - Дженнифер Линн Барнс

отреагировала на Ника, если бы Джей Ди отнесся ко мне иначе? Многое во мне сформировалось под влиянием мамы. А что дал мне он, кроме своего семени?

Прошло три часа. Лили все еще была у себя, а ее отец по-прежнему сидел на веранде. Я перестала задаваться вопросами и прокручивать в голове разговор с Ником.

Почти.

Потому что в голове продолжали звучать слова Ника о том, что я не могу заставить Лили сказать что-нибудь, сделать что-нибудь, почувствовать что-нибудь, потому что боюсь ее потерять.

«Черт, да именно поэтому ты так хочешь найти ребенка Аны!»

И вот Джон Дэвид ушел спать. Тетя Оливия перестала приходить и уговаривать Лили выйти к отцу.

Я вдруг оказалась у двери Лили. Она почувствовала мое присутствие.

– Я не хочу с ним говорить, – сказала она.

– Знаю. Но я хочу.

Последний раз я разговаривала с Джеем Ди Истерлингом в больнице, в ту ночь, когда мы с Лили узнали о его романе на стороне. Тогда он сказал мне, что сейчас не время и не место обсуждать наши отношения, но с тех пор не предпринял ни одной попытки связаться со мной.

– Привет, папочка.

Лили взяла меня за руку и сжала ее чуть крепче, произнося эти слова.

Я настояла. Она позволила мне. Она осталась.

– Лили! – Джей Ди улыбнулся. – Милая, я так по тебе скучал. Спасибо, что…

– Разговариваю с тобой? – Голос Лили слегка дрожал.

Она отпустила меня и оперлась обеими руками о перила веранды.

– Я здесь не для того, чтобы разговаривать с тобой. Может быть, когда-нибудь я буду готова к этому. А может, и нет. В отличие от Сойер.

– Что Сойер, милая?

– Сойер готова поговорить с тобой, – уточнила я.

Он был приветливым человеком. Он относился ко мне с любовью – как к своей племяннице. Но теперь?

– Я правда не думаю…

– Я иду только в комплекте с Сойер, – бесцветным голосом сказала Лили, глядя на воду внизу. – Ты можешь поговорить или с обеими своими дочерями, или ни с одной из них.

Отец Лили выпрямился в кресле. Видимо, он до самого этого момента лелеял надежду на то, что я не рассказала Лили правду о своем происхождении.

– Все так сложно… – Джей Ди бросил многозначительный взгляд на дом.

Тетя Оливия наблюдала за нами через окно кухни.

– Мне не нужен отец, – сказала я ему. – Тем более ты оказался так себе папочкой.

– Он был хорошим, – тихо произнесла Лили. – Когда-то.

Похоже, это задело его больше всего.

– Милая, ты не понимаешь…

Лили поняла достаточно. Она согласилась спуститься со мной сюда, чтобы я смогла хоть как-то наладить с ним отношения. Но оказавшись так близко к человеку, который был моим отцом, я вдруг поняла, что на самом деле у меня нет никакого желания спрашивать его, как ему удавалось столько времени притворяться, что я всего лишь его племянница.

Я не могла просить его исправить то, что было не так со мной.

И поэтому я спросила его совершенно о другом – ради Лили.

– Что тебе известно о Леди озера?

Лили продолжала слушать те аудиозаписи. Ей нужно было знать ответ, а мне нужно было подтолкнуть ее, чтобы доказать, что я справлюсь.

– О ком? – Замешательство Джея Ди было неподдельным, хоть и мимолетным.

– О Леди озера, – повторила я.

Лили крепче вцепилась в перила.

– О теле, которое мы нашли.

Дальше была просто моя догадка.

– Из-за нее тетя Оливия позвонила тебе, потому что за ужином Лили упомянула о судебном скульпторе.

Однако никакой видимой реакции не последовало.

– О той, – продолжила я, – кем тетя Оливия тебя шантажирует.

Я видела, как крутятся шестеренки в его голове, и смогла точно определить момент, когда он решил улыбнуться и покачать головой, словно я несла чушь.

– Сойер, я…

– Солги ей, – тихо сказала Лили.

Она повернулась к нам, но смотрела вниз, на деревянный пол веранды.

– У тебя это хорошо получается.

Этот выстрел оказался верным. Он попал точно в цель. Джей Ди опешил.

– Я знаю, что ты не любишь маму. – Стоило ей начать, и Лили уже не могла остановиться. – Может, и никогда не любил. Но любил ли ты меня?

Я видела, как барьер, который она воздвигла вокруг себя, начал давать трещину.

– Больше всего на свете! – ответил ее отец. – Все, что я делал, я делал для тебя, Лили. Ради тебя и Джона Дэвида я готов на все! Вы – мой мир.

– Ой, – пробормотала я, ошибочно полагая, что, если отнестись к его словам с пренебрежением, они не сделают больно.

– Тогда расскажи нам о теле, – прошептала Лили. – Или расскажи нам о шантаже. Расскажи хоть о чем-нибудь, что будет правдой!

– Я люблю тебя. – Он посмотрел на нее так, словно она была самым драгоценным существом на этой планете, затем повернулся ко мне. – И, Сойер, ты мне тоже небезразличена. Очень. Вот почему я прошу тебя просто оставить все как есть. Эта семья и так прошла через многое. Я заставил эту семью пройти через многое.

– И продолжаешь это делать! – сказала Лили, и эмоции, прозвучавшие в этом коротком предложении, застали меня врасплох. Это была та самая Лили, которая била кулаками стену. Это была та самая злость, которую нельзя выдать за что-то другое.

Это было то, что она все это время держала внутри себя.

– Спроси меня о чем-нибудь другом, – взмолился Джей Ди. – Лили, если хочешь узнать что-то еще, что угодно, просто спроси.

Я думала, что она развернется и уйдет обратно в дом. Она пришла сюда ради меня, но уже стало ясно, что я больше ничего здесь не добьюсь.

Но Лили вдруг спросила:

– Как долго длится ваш с Аной роман?

Это был именно тот разговор, которого она не хотела. Я пожалела, что не могу защитить ее от этого. И почти пожалела, что надавила на нее.

– Мы познакомились, когда тебе было двенадцать, – Джей Ди ответил быстро и четко. Я инстинктивно поняла, что это правда. – Но мы сблизились только спустя несколько лет.

– Как долго ты ей платил?

– Тебе не нужно этого знать.

Лили невозмутимо смотрела на него, пока он не ответил.

– С тех пор, как тебе исполнилось двенадцать.

Осознание пришло через секунду. Джей Ди Истерлинг только что признался, что давал Ане деньги еще до начала их отношений.

Насколько мне было известно, мама за все время не получила от него ни цента.

– За что ты ей платил? – спросила я. – Если вы только познакомились, зачем нужны были деньги?

Джей Ди промолчал. Лили с отвращением покачала головой