Проект "Мегаполис" - Александр Трапезников

Приближаясь к дому, Сергей еще издали увидел маячивших за деревьями Мишку-валютчика с компанией. Они явно подкарауливали его, коротая время за пущенной по кругу бутылкой. Ему удалось даже разглядеть, что они пили — польский «Белый орел», который дурил мозги не хуже проповедей отца Назария. «Надоели, — подумал Днищев. — Вернуть им, что ли, сто долларов, чтобы отлипли?» Драться ему больше не хотелось, да и устал порядочно после всей круговерти дел.

Снова нехорошо кольнуло в сердце. Не так сильно, как ночью, но все равно нехорошо, остро, словно настойчиво предупреждали о какой-то грозящей опасности. От кого? В чем она таилась? Не в этих же оглоедах, передающих из рук в руки бутылку? С ними он, даст Бог, справится. Но кто же тогда нанесет ему единственный, смертельный удар в сердце — женщина, мужчина, невидимый, но уже народившийся на земле зверь, с которым он призван сразиться? Не тот ли, чью волю исполняет отец Назарий? И Рендаль, и Гуслярский, и Савва-«шейх», и наверняка Герман, да и бывший генерал КГБ Василий Федорович, а возможно, и Алексей Алексеевич — этот странный человек с Чистых прудов? А может быть, тот зверь сидит в нем самом и терпеливо выжидает момент, когда душа его даст трещину, когда крепость духа падет и рассыплется в прах?

Внимание Днищева привлекла и вишневая «тойота», застывшая возле подъезда. Он узнал эту машину: именно на ней несколько дней назад к нему приезжала Полина. Завтра, двадцатого августа, в воскресенье, назначен вернисаж-вечеринка на ее даче. Сергей вспомнил оставленный ею адрес и усмехнулся: забавно порою судьба сплетает в одном месте разных людей, даже не подозревающих, что кто-то один объединяет их всех, как стержень, на который наброшены кольца. Ведь дача Полины находится в Хотькове, а совсем рядом, в Семхозе, томится Света Муренова, а еще дальше — в Сергиевом Посаде — во вторник ждет Днищева Герман со своим цирком-шапито. И что уж совсем забавно, на этом же направлении назначена встреча с Рендалем: эстонец должен передать деньги на пятидесятом километре Ярославского шоссе. Так получилось, Сергей сам выбрал этот пустынный участок дороги, просматриваемый с холма, где можно удобно спрятаться. Он и не предполагал тогда, что столь многое сойдется на относительно небольшом пространстве почти в одно и то же время. Но Днищев пока не знал, может быть, самого главного: База, о которой сообщил ему в приватной беседе Алексей Алексеевич Кротов и на которой все было готово к приему «гостей» — восьмерых исполнителей проекта «Мегаполис», вызревшего в недрах Организации, — также находилась в координатах Ярославской железной дороги, в десяти километрах от Троице-Сергиевой лавры. И для Днищева там уже была оборудована специальная комната…

Сергей еще раз взглянул на вишневую «тойоту». Подойти к ней, оставшись незамеченным компанией Мишки-валютчика, было невозможно. «Опять придется лазить по чердакам!» — с тоской подумал Сергей. Он обогнул дом, вошел в последний подъезд и поднялся на верхний этаж. Затем выбрался по лестнице через люк на крышу. Подойдя к каменному бордюру, он глянул вниз, плюнул, но в Мишкино воинство не попал. Спустился в свой подъезд на восьмой этаж и позвонил в Люсину квартиру.

— Ну, здравствуй, бегун, — сказала молодая женщина и, оглянувшись назад, тихо добавила: — Сегодня нельзя, Паша из рейса вернулся.

— Какая досада! — солгал Днищев. — Ладно, зайти хоть можно? Я по делу.

За столом, уставленным тарелками, наворачивал густые щи шофер-дальнобойщик — плечистый бугай в майке.

— Ситдаун, плиз! — выразился он. — Водку будешь?

— Из горла, — согласился Сергей. — Паша, отпусти Люсю на пять минут. Там внизу ко мне девушка приехала на «тойоте», а рядом типы караулят. Пусть сходит узнает, что ей надо, и приведет к Савве.

— Так давай сами спустимся, морды им начистим? Я сейчас свою монтировку поищу, где-то она тут, под кроватью, валялась.

— Не надо, пускай загорают. Зачем доставлять им удовольствие!

— Как хочешь. Люся, топай вниз! — скомандовал муж.

Разлив по стаканам водку, Паша похвастался:

— Она у меня исполнительная: что скажу, то и сделает. Видишь, как побежала?

— Я заметил, — согласился Сергей.

Они чокнулись, выпили, и Днищев, глядя на простодушное лицо соседа, подумал: «Ну чему же ты радуешься, милый? Сейчас она любит тебя, глаз не сводит, кормит — вон сколько котлет нашмякала, а уедешь в рейс — и прощай-прости. До следующего свидания. У женщин слишком короткая память. Они не могут быть хранительницами домашнего очага, потому что, когда остаются одни, всегда начинают искать себе нового хозяина».