Тест на доверие - Галина Владимировна Романова

– Мы установили личности преступников, Игорь Сергеевич. Наталья действительно является важным свидетелем. Но… буду с вами честна. Судя по тому, сколько прошло времени, вряд ли она еще жива. Простите, – глянула она с сочувствием, когда он испуганно охнул. – Если только…

– Если только что? Говорите, прошу вас, Мария! – Он даже в руку ей вцепился и тут же испуганно отпрянул. – Извините… Наташа – она не просто клиент. Она очень хороший друг. Мне и сыну моему стала. Он тоже очень переживает.

– Хорошо, я скажу… – Она открыла водительскую дверь и предупредила: – Это прозвучит полным безумием. Мои коллеги даже слушать не стали.

– Говорите! Прошу вас!

Он так разнервничался, что не заметил, как пошел дождь. Внезапно и сильный. Тяжелые капли молотили его по макушке, стекали по щекам, плечам. Он вымок до нитки за минуту. Но упорно стоял, не давая ей возможности уехать. А старший лейтенант Лунина уже сидела на водительском месте и завела машину.

– Я предположила, что они завезли ее в лес по дороге от вашего коттеджного поселка и бросили там умирать. Не стали убивать. Зачем? Женщина слаба, сильно больна. Умрет без еды, воды и своих лекарств. Но предупреждаю, Игорь Сергеевич…

Маша высунулась из машины, дождь набросился на нее со всей своей агрессивной силой. И, мотнув моментально промокшей головой, она снова вернулась в салон автомобиля, захлопнула дверь и опустила окно.

– Это лишь мои домыслы. Мне хочется в это верить. И…

– Что за лес? Какой лес? Я не встречал по дороге никакого леса, – перебил он ее.

– Вы обычно ездите в Москву на запад. А лес в противоположной стороне. Наши спецы отследили машину, которая увезла Голубеву, до самой последней камеры на том пути. Они поехали в восточном направлении. И пропали. Там вдоль трассы лесополоса. Довольно густые заросли. Мы не нашли ни одного съезда. И потом на трассе они не объявились. Ни одна камера их не зафиксировала.

– Они могли бросить машину.

– Могли, – не стала она спорить. – А могли просто знать пути отхода. Мы их не нашли. Сейчас вся надежда на нашего сотрудника, которого они ранили, когда… Неважно. В общем, как только он придет в сознание, возможно, расскажет что-то. А пока нам остается только ждать.

Она уехала. А Игорь медленно пошел к машине. Остановился у водительской двери и долго искал ключи по карманам. Отражение в водительском стекле выхватывало его мокрую фигуру. Она казалась глянцевой в свете фонарей. Сам себе он напоминал карамельного уродца.

Он ничего не сумел. Не добился правды. С чем он вернется к Стасу? Тот каждый день ждал его возвращения, ждал новостей. Что он ему сегодня скажет?

– Пап?! – Сын стоял в холле у порога с широко распахнутыми испуганными глазами. – Что с тобой? Ее нашли?! Она… она погибла?

– Успокойся, сынок. Не нашли. Никто ничего не знает. И, думаю, поиски приостановлены. Я так промок…

Игорь скинул мокрые ботинки, стащил с себя негодное теперь пальто, бросил его прямо у порога. Провел руками по волосам, лицу. И неуверенно походкой пошел в ванную.

– Я скоро, – сказал он Стасу, следовавшему за ним по пятам. – Разогрей ужин. Я скоро.

– Я его уже три раза разогревал, – ворчливо отозвался сын. – Давай еще разогрею. Не затягивай там с водными процедурами.

Горячая вода его согрела. Глоток коньяка немного прояснил мысли. А большая, во всю тарелку, отбивная с овощами окончательно привела в чувство.

– В общем, так… – Он поблагодарил сына за кофе, который тот ему сварил. – Наташу не нашли. И поиски прекратили. Но Лунина выдала мне одну интересную мысль. Ее коллеги не поддержали, сочли ее версию бредом. А я поверил, выбирать нам с тобой не из чего. В общем, так…

Игорь пересказал ему весь разговор со старшим лейтенантом Луниной.

– Неси ноут, сынок. Будем смотреть карту.

Над картой района они просидели до глубокой ночи. Читали историю края. Всякие байки охотников и лесников. Там зверья много всякого отстреливалось прежде. До тех пор, пока лес не признали заповедником, тогда всякую охоту прекратили.

– Вот, пап, видишь! – тыкал Стас пальцем в четкий овал посреди леса. – Здесь какая-то поляна. Многие охотники писали раньше, пока с ружьями по лесу бегали, что там озеро и сторожка.

– Этим байкам, сынок, лет тридцать.

– И что? Озеро, что ли, высохло?

– Может, и не высохло. Но сторожки точно нет.

– А если есть? Надо поискать.

Стас смотрел на него такими испуганными детскими глазами, что он не смог его подвести. И пообещал, что завтра поищут.

– Но для этого надо будет дорогу найти. А мы с тобой пока ничего не обнаружили. – Игорь широко зевнул. – Давай мы с тобой выспимся. А с утра с новыми силами приступим к поискам.

Утро началось со звонка Луниной.

– Вы дома? – поинтересовалась она строгим голосом.

– А где мы можем быть? Половина седьмого утра. До работы еще два с половиной часа и…

– Не морочьте мне голову, Игорь Сергеевич, – прикрикнула она на него. – Просто не хочу, чтобы вы там с сыном занялись самодеятельностью. И попали в какую-нибудь скверную историю, как мой… Как наш сотрудник.

– Кстати, он пришел в себя?

– Пришел ненадолго.

– Успел что-то сказать?

– Он сказал только одно слово: лес…

Глава 31

Почему они ее до сих пор не убили, Наташа не знала. Валяясь на дощатом полу, казавшемся ей ледяным, она молила о смерти. Нет, первые три дня она молила о спасении. Но потом, когда поняла, что ее не спасут, просила быстрого конца. Просто чтобы она погрузилась в привычное беспамятство и уже больше не очнулась.

Чтобы не хотеть есть, пить, согреться под горячими струями воды в душе, еще раз оказаться в просторной кухне Игоря. Там бы они сидели за столом все вместе: она, Игорь и Стас. Болтали бы о чем-нибудь, смеялись беззаботно. И планы… Чтобы строили самые грандиозные, самые смелые планы. Как устроить жизнь Стаса. Как устроить их с Игорем жизнь. До чего домечталась в беспамятстве, а! Себя рядом с ним все время видела. Дура больная! Нужна она ему! Кто он, а кто она!

Игорь Сергеевич Осипов – преуспевающий, широко известный ныне адвокат. Обеспеченный.

А она кто? Неудачница с пошатнувшимся здоровьем. Подозреваемая во всех смертных грехах: от вранья до убийства. Находившаяся под подпиской о невыезде. И так неудачно пропавшая с радаров.

– А ты знаешь, Натали,