Тест на доверие - Галина Владимировна Романова

– Ты прямо как мой доктор! – фыркнула она недоверчиво. – Тот тоже что-то такое говорил о стрессовой ситуации организма, мобилизовавшей мой иммунитет. Обещал восстановление стремительными темпами. Давайте уже поедим, а!

– Давайте.

Отец налил себе и Наташе вина. Стасу – сока.

– Хоть ты и совершил, сынок, сегодня настоящий взрослый мужской поступок, алкоголь тебе еще рано. Ну… – Отец встал, глянул на них по очереди. – Хочу выпить за тот самый случай, когда не было счастья, да несчастье помогло. Думать не мог, что Наташины неприятности вдруг обернутся для всех нас такой удачей.

– Да уж! – негромко рассмеялась она. – Удача весьма сомнительна. Но… но я рада, что я здесь, с вами. Вы прямо мои…

– Мы почти семья, да, пап?

Стас требовательно уставился на отца. А тот моментально превратился в подростка. Принялся краснеть. Мямлить что-то. И что Наташа еще наверняка не готова. И что ему вечно с женщинами не везет, они его не так воспринимают… Но если она готова, то и он готов… Но она же наверняка не готова к серьезным отношениям…

– Осипов, не смущайся ты так, – удивленно округлила глаза Наташа. – Не тащу я тебя замуж. Стас, а ты прекрати отца провоцировать! Он не готов к таким разговорам.

Ее лицо от вина порозовело, она стала просто красавицей.

– Почему это? – Отец выпил залпом вино, рухнул на стул с улыбкой. – И очень даже готов. Мне в руки, можно сказать, невеста упала. Я дурак, что ли, от такого подарка отказываться?

– Подарочек-то сомнительного качества, – сморщилась она смешно. – Подозревается в двух убийствах, в побеге… И вообще, Осипов, ты правда, что ли, женился бы на мне, даже включая все это?

Она повела рукой вокруг себя. Тут же поставила локоть на стол, на кулак – подбородок. И посмотрела на отца так мило, что у Стаса в горле защекотало.

– Короче… – Он встал с места со стаканом сока в руке. – Не знаю, как у вас там все будет, у меня лично все уже сложилось. Наташа за неделю стала мне родной. И я не хочу, чтобы она… ты уезжала куда-то. Наш дом – твой дом, Наташа. Так, пап?

Папа сидел и кивал как заведенный. И смотрел на сына как на оракула.

– Я не знаю, как ты это делаешь, Наташа… – Стас сделал глоток из стакана. – Но за неделю ты подружила меня со всей школой. Вернула уважение девочки, которая мне нравится. И в понедельник я иду в школу. Ну ее, эту удаленку! Там жизнь…

Наташа засмущалась, встала, распахнула руки.

– Иди ко мне, солнце!

Они обнялись. Игорь, тут как тут, подбежал тоже. Обнял их, забормотал что-то про неожиданное счастье, которое в мелочах и которое он теперь держать будет крепко. Неизвестно, сколько бы они так стояли, обнимаясь и бормоча всякие мечтательные прекрасности, если бы не телефонный звонок Стасу.

– Да! Слушаю вас, товарищ старший лейтенант… – Он помолчал с минуту, отключил телефон и глянул на них тревожно. – Они взяли ее. Арестовали прямо на парковке.

– Отлично!

Игорь с Наташей стукнулись ладонями.

– Но это еще не все. – Стас взъерошил кудрявую шевелюру. – Ее подельника объявили в розыск. Он исчез!

Глава 33

– Его нет ни в одном из предполагаемых мест, товарищ полковник, – докладывала Маша Зорину на утреннем совещании.

– Что значит – его нигде нет! – воскликнул Зорин, толкая пальцами очки на столе. – Это человек, не иголка в стоге сена. Пластику он сделать не успел?

– Нет. Мы задержали хирурга, который должен был делать Хворову операцию по изменению формы носа и щек, почти сразу. Он сотрудничает. И рассказал, что намеченная встреча с Хворовым не состоялась. Он просто не пришел, хотя и оставил задаток.

– Наблюдение за домом хирурга ведется?

– Так точно, товарищ полковник. Наблюдение не сняли. Ориентировки разосланы по всем отделам. Билеты на самолет или поезд на имя Хворова не покупались. Пассажиров с такими приметами не было. Он исчез, – развела она руками. – Но его подельница, Инга Одинокова, дала признательные показания. И дело по ней можно передавать в суд. Тем более что все убийства по делу совершала она. И даже яд из шприца в шоколадный батончик, которым отравился Голубев, вводила она.

– Понятно. Ну… – Зорин развел руками. – Если признательные в убийствах ею подписаны, то можно передавать дело в суд. Чего тянуть? Этот может бегать еще год! Действуйте. А этот папаша, ёлки-палки, все равно найдется. Никуда он не денется.

Совещание закончилось через десять минут. Маша выходила последней. Но Зорин ее неожиданно остановил.

– Присядь, – приказал он, ткнув пальцем в ближайший стул.

Она послушно села.

– В общем… в общем, капитан Лунина, поздравляю тебя с досрочным присвоением звания! Приказ уже в кадрах. Распишешься. Молодец ты, одним словом, Маша. Не ожидал. Как ты вцепилась в это самоубийство! Просто как бультерьер! Все же очевидно было вроде. А ты одна настырничала. Молодец. И что же, родителей твоих эта дрянь тоже?..

– Так точно, товарищ полковник. Она опоила их, пригласив на встречу. Устроила что-то типа вечеринки с Мишиными родителями. Уже после того, как он их познакомил за пару недель до этого. Миши как раз в городе не было. Уезжал по служебным делам в населенный пункт, где совершенно не было мобильной связи. Мошенница знала об этом, устраивая вечер знакомства. В общем, все было предусмотрено. Накачала их снотворным сверх меры. Добавила еще парочку препаратов, которые вместе со снотворным не оставляли им шанса выжить. Когда родители отключились, они вместе с Хворовым вывезли тела в гараж, сунули в салон машины шланг от выхлопной трубы и… и подложили посмертную записку. Почерк подделал тот же Хворов. Он мастер на такого рода штуки. Инга хвасталась, что даже экспертиза не смогла бы установить подделку. На тот момент они уже успели разорить моих родителей. И им надо было зачищаться. Вот такое она устроила знакомство. По сути, она и была девушкой моего брата. Миша так считал, не представлял, чем она занимается на самом деле. Использовали его втемную, как осведомителя. И папаша его, и девица эта. А он представить не мог, что попал в такую ловушку.

– И подозрений не возникло, когда узнал о смерти жильца подъезда, где его родной папаша охранником был?

– Не возникло. Лебедев, по его представлению, покончил жизнь самоубийством. И не дома, не в подъезде, а в центре Москвы, на улице. Никакой связи Миша не углядел. Тем более что его девушка держала руку на пульсе и все время уводила его от нужной темы.