Сибирский вояж - Александр Джад

в жизни не бывает? На самом деле, демобилизовавшись, что он умел? Какую специальность приобрел, вернувшись к мирной жизни? Мог стрелять или не стрелять. Окапываться, драться. Умел убивать и смотреть смерти в глаза… Думать умел и рисковать…

— Очень неожиданно может поступить человек, — прервал я молчание, — в неподготовленной заранее, неординарной и экстремальной ситуации.

— Да уж…

Аркадий был ещё там, в гористо-каменистой местности, у блокпоста и с автоматом в руке. Не до разговоров ему сейчас. Видно, экспромт священника был ещё свеж в памяти…

Что такое экспромт? Как правило, это хорошо продуманная домашняя заготовка. Везение — неотъемлемая его часть. На самом деле, если бы нам не повезло и что-то не срослось, мы бы уже назвали это не экспромтом, а неудавшейся глупой попыткой.

Само везение — не подарок судьбы, не манна небесная данная свыше. Это действо, продуманное где-то на уровне подсознания, порой подспудное и неосознанное.

«Тому везёт, кто сам везёт», — гласит народная мудрость. Действительно, не может фортуна улыбнуться, если, как Емеля из известной сказки, сидеть на печи и ждать чуда.

Но бывает… Чего скрывать? Бывает так, что идёт какая-то полоса невероятной удачи или, наоборот, невезения, изменить которое подчас самим кажется невозможным. Но это только так кажется. Надо лишь взять на себя смелость и что-то кардинально поменять.

Никак не можете вылечиться от простуды? Смените врача или проконсультируйтесь с несколькими и примите решение.

Не получается добиться заслуженного повышения зарплаты? Смените работу. Найдите такую, чтобы пришлась по душе, и где вас будут уважать.

Не везёт в любви? Поменяйте предмет влечения, а не тупо добивайтесь взаимности, стучась в запертые ворота.

«Под лежачий камень вода не течёт», — народная мудрость не возникает на ровном месте. Пословицы вбирают в себя и аккумулируют знания и опыт нескольких поколений. Не стоит ими пренебрегать.

Это, конечно, всего лишь размышления. В жизни частенько всё случается совсем не так, как планируешь и просчитываешь. На то она и жизнь — разноплановая, многогранная и непредсказуемая…

Кому в нашей ситуации повезёт, и что означает в этом случае везение? Слишком мало информации у меня было, чтобы прийти хоть к каким-то выводам. Оставалось только ждать.

Время в дороге за разговорами и чтением моих рассказов и материалов, любезно предоставленных Михаилом, пролетело незаметно. Прибыв в Братск, мы наконец-то должны были расстаться. Это я так думал. А вот они, вроде бы случайно навязанные мне попутчики, считали несколько иначе…

ГЛАВА 12

Что день грядущий

О нас думают плохо лишь те, кто хуже нас.

А те, кто лучше нас, им просто не до нас.

О. Хайям

Прибыв в Братск, с попутчиками мы должны были наконец-то расстаться. Это я так думал. А вот они, вроде бы случайно навязанные мне спутники, считали несколько иначе…

— Вы в какой гостинице собираетесь остановиться? — когда мы дружной тройкой вышли из вагона, надев на себя самую невинную маску, спросил Аркадий. — Могли бы продолжить наше общение, если вам, конечно, не надоели.

Что я мог ответить? Нет, так просто от них не отвяжешься. Идут к цели ненапористо, но неумолимо. Профессионалы, блин…

— Конечно, пообщаемся, — пообещал я.

Самому от этого своего обещания стало как-то не по себе…

Ночь прошла, на удивление, без приключений. И это было странно. Согласно законам жанра, именно ночью ко мне должны были ворваться злодеи и начать пытать. Но ничего подобного не произошло. Вокруг царила мёртвая тишина. Мёртвая… Именно это и убивало.

От таких невесёлых мыслей спал беспокойно, точнее, кажется, вообще не спал. Беспрестанно ворочался, прислушивался и лишь под утро ненадолго забылся тревожным сном.

Проснувшись, чувствовал себя весьма скверно, можно прямо сказать — паршиво. Что день грядущий нам готовит? На самом деле для меня это был очень непростой и тревожный вопрос. Прекрасно помню записанный на диктофон разговор моих попутчиков в поезде…

Сегодня был тот самый крайний день, когда нужно ждать, как обещали, их самых активных действий, где главную скрипку должен играть я, но по срежиссированному ими сценарию. И роль моя хотя и была главной, но далеко не безопасной…

Подошёл к окну. Увидел остановку автобуса, освещённую фонарём. Было ещё совсем темно, но прохожие уже сновали по своим неотложным делам. Подходил транспорт, заглатывал в своё чрево людей, но уже через несколько минут площадка вновь наполнялась народом. Жизнь текла своим чередом, и никому не было дела до того, ради чего я проделал такой долгий путь.

Задумался… Когда ко мне приехала Дашка, все соседи всё видели и всё знали. А когда обворуют квартиру — никто ничего не видел. Парадокс…

Как так может быть, что инкриминируют, несомненно, невиновному человеку преступление, которого он не совершал? А в том, что безвинному, я был абсолютно уверен. Михаил никогда бы не стал помогать преступнику. Тогда что? Просто не захотели докапываться до истины или… Кто-то этому нежеланию весьма способствовал…

Возможно, в поезде или где-то ещё меня продуло. Нос не дышал. В горле першило. Но это было не самое страшное по сравнению с той неизвестностью и тревогой, которая в последнее время меня одолевала и не отпускала. Дойду до аптеки, таблетка под язык, капли в нос — и всё в полном порядке. Но свершиться этим вполне заурядным действиям так сразу было не суждено. События начали разворачиваться с невероятной скоростью, стремительно, хотя ожидаемо и даже предсказуемо…

В дверь негромко и, как мне показалось, несмело постучали.

— Арсений, вы дома? Это Аркадий.

Глянул на часы. Было восемь утра по местному времени. Рановато для гостевых визитов. «Вот и началось», — подумал. Но отступать или прятать голову в песок, словно страус, не в моих правилах…

— Конечно! Сейчас открою, — громко выдохнув, собрав всю волю в кулак, я пошёл отпирать дверь.

Но первым, кого увидел, был вовсе не Аркадий.

— Ну что, поговорим? — протолкнув меня в номер, спросил Афанасий и нанес мне сильный удар прямыми пальцами в солнечное сплетение.

Дыхание перехватило. Безмолвно, словно рыба, вытянутая из воды, я открывал рот, пытаясь вздохнуть, но это никак не удавалось.

— Чего молчишь, словно в рот воды набрал? — навис надо мной Афанасий. — Может, понравилось? Так скажи, за мной не заржавеет. Давно руки чешутся. Или сказать ничего не можешь? — усмехнулся он. — Дальше будет ещё лучше… Если, конечно, не найдём общего языка.

Дыхание понемногу восстанавливалось, но показывать этого я не спешил. Надо было продумать свои, да и их действия. Дверь осталась открытой. Аркадия в проёме не видно. Шанс?

— Тю, тю, тю! Даже