Пустота приходит не сразу - Евгения Горская

class="p1">— В общем, придурок сел в машину, еще благодарил долго. Мне везло в тот вечер. Тот район мы ведь оба с тобой неплохо знаем, раньше ходили там на лыжах. Помнишь? Райончик мало изменился. Недоумок не удивился, когда я свернул к ограде.

Лицо проступило сквозь мутный туман.

— Плохо только, что снега мало было. Я струхнул, когда его так быстро обнаружили. Ошибок наделал. Очень уж хотелось поскорее со всем этим закончить. Не надо было на тебя с подручными средствами во дворе нападать, но уж очень соблазн был велик. Ты свою машину удачно поставил, я хотел тебя в машину втащить и ДТП сымитировать. Жаль, что не получилось, я на свою силу понадеялся, но ты жилистый, вывернулся.

Я угадал, равнодушно подумал Павел.

— И стрелять в тебя не надо было. Я из машины стрелял, когда ты на Милкин концерт поехал. Хорошо, что не попал, а то бы уже вычислили.

— Тебя и так вычислят, — удалось прошептать Павлу.

— Ошибаешься! Я сумел себя в руки взять, теперь обдуманно действую. Мозгов у меня достаточно, не подставлюсь.

Темнота отступала. Теперь виделось не только Костино лицо, фигура тоже.

— Ты всерьез надеялся, что я поеду на дачу тебя кончать? Поджидал меня там, а, Паша?

Павел попробовал пошевелить пальцами. Пальцы двигались.

— За идиота меня принял! Подставу решил устроить!

Павел чуть двинул рукой. Рука слушалась плохо.

— Нет, Паша! Я продуманные поступки совершаю.

— Мне незачем из окна выпрыгивать. — Говорить удавалось, хоть и с трудом.

— Еще как есть! — Лицо приблизилось, засмеялось. — Я тебе правду говорил, ко мне женщина приезжала. Милка ко мне приезжала! И в субботу она со мной полдня провела, мы с ней мой день рождения отметили. Так что тут все сойдется. Ты узнал, что женушка тебе рога наставила, и шагнул в окошко. Фотки, какие надо, я тебе уже сбросил на почту. У ментов лишних вопросов не будет.

Мила?.. Мила с Костей?.. Удивился Павел не то чтобы равнодушно, но поверил сразу.

Про Киру бы не поверил.

Он снова попробовал незаметно напрячь мышцы руки. Рукой хорошо бы подвигать, но это Костя может заметить.

— Ты на жену особо не обижайся, мне ее долго пришлось уламывать. Но уломал. Тебе назло. А потом как-то потихоньку к ней привык. Пару месяцев назад даже предложил ей, чтобы ко мне ушла. Но она отказалась. Делала вид, что тебя очень жалеет. Может, и вправду жалела, она редкостная дура. Кира-то поумнее была, к ней я даже не пытался по-настоящему подъехать.

Пальцы нащупали подлокотник кресла.

— Милка сильно перепугалась, когда Майя нас в ресторане заметила. Я ее успокаивал, пообещал, что будем жить вместе и все дела. Но она не обрадовалась, и это меня сильно уязвило. Очень сильно… Тогда я и решил, что надо со всем этим кончать. Ненавидел я тебя, Паша, сильно ненавидел, это перерастало во что-то болезненное. Даже безмозглая певичка мною пренебрегла… За тебя цеплялась. Но главное не это. Главное, что другой шанс мне мог и не выпасть. Уж очень хорошо сложились обстоятельства, когда прибыль в фирме превысила миллион баксов, такое редко повторяется. Я был уверен, что прибыль ты между нами поделишь, в голову не приходило, что не воспользуешься удачей. А ты о развитии бизнеса мечтал! Романтик чертов! Это больше всего раздражало. Так что ты меня на это сам толкнул. Надоело мне с утра до ночи ишачить за просто так. Миллион я сумею куда надо вложить…

Павел попытался сжать подлокотник. Пальцы сжимались слабо.

— На Милку я зла не держу. Может, еще какое-нибудь время на нее потрачу, посмотрим. А может, сразу за границу уеду. Похоронят тебя, дело закроют, и уеду. Я думаю, дело закроют быстро. Пистолет с твоими отпечатками здесь найдут, и никто не будет морочить себе голову лишними версиями. Ты присвоил денежки фирмы, и Проскурина ты убил. И не будет никто заморачиваться, что особой необходимости убивать мальчонку у тебя не было. Я сначала хотел, чтобы ты из пистолета застрелился, но это рискованно, можно как-то неправильно твою руку приложить. Менты могут заподозрить, у них на этот счет методики есть. Так что придется тебе полетать.

Костя то появлялся перед глазами, то исчезал.

— Вот что мне понравилось, так это тебя дразнить. Жаль, раньше не догадался. Я даже не ожидал, что ты бросишься узнавать, кто жене букет прислал. Так, на всякий случай предупредил продавщицу, чтобы говорила, что букет баба послала. Я долго смеялся, когда продавщица мне позвонила. А букет я послал, потому что Мила в этот день впервые ко мне поехала. Правда, не факт, что она сама об этом помнит.

Пальцы все-таки сжали подлокотник. Слабость понемногу отступала.

— А все-таки я твоей жене благодарен, она не давала мне считать себя уж совсем неудачником. Я ей даже немного денежек на счет отправил. Ты, надеюсь, это заметил. Пусть уж совсем не бедствует, если я решу ее бросить.

Слабость отступала, но не настолько, чтобы справиться с Костей.

Нужно тянуть время.

Тянуть как можно дольше.

— Как тебе удалось отключить камеры? — прошептал Павел.

— Не любопытен ты, Паша! — Костя засмеялся, остановился перед Павлом. — Лучше бы поинтересовался, откуда у меня пистолет. Пистолет я купил еще в универе. У бывшего одноклассника. Одноклассник тогда из одной горячей точки вернулся. Потом в другую поехал и сгинул. Жалко парня.

Из коридора донесся шорох. Павел прислушался, Константин тоже. Звуков больше не доносилось. Костя снова повернулся к Павлу.

— А про камеры… Когда камеры устанавливали, моя фирма им софт писала. У меня тогда еще была фирма, если ты помнишь. Я только где-то через полгода под тебя окончательно ушел. Так что для меня вопрос с камерами не проблема, я и сейчас…

Треск раздался рядом, громкий. Костя повернул голову. Павел тоже попытался повернуть, но у него получалось плохо.

Он понял, что пришла помощь, только когда над ним склонилось лицо Бориса.

26 февраля, среда

Зима вернулась. Двор был покрыт снегом.

— Подожди, я тоже поеду! — остановила Кира одевающегося в прихожей Германа.

— Тебе же рано!

— Ничего. Приеду пораньше, начальство это любит.

Она торопливо надела куртку, мельком посмотрела на себя в зеркало.

Герман отпер дверь, выпустил ее на площадку, запер квартиру.

Лифт подошел раньше, чем она успела его вызвать. Из разъехавшихся дверей вышел Борис Яковлевич.

Вид у него был усталый, лицо совсем серое.

— Это Евсеев, — сосед достал ключи. — Он задержан.

— Когда вы уедете? — Герман одной рукой обнял Киру за плечи.

Раньше он никогда не обнимал