Это не то, что я хотела - Мария Бронте

возможно, вдобавок, ещё успеет возвратиться над ней. Элис старалась отмести эти тревожные мысли в сторону, так как ей надо было ехать ещё пять минут. Её остановка находилась почти в самом конце улицы, где она и живёт. Она заметила, что её нога сама по себе отбивала ритм музыке, звучащая в её наушниках. Даже в этом действии она заметила, что всё равно нервничает и сразу перестаёт стучать ногой. А вдруг она могла этим разозлить водителя, и он бы точно привязал её к дереву?

Элис задумывается о предстоящем диалоге с мамой о своём неожиданном смены решения насчёт своего будущего. Какова же будет реакция мамы, а также и Томаса? Мама нанесёт несколько ударов кухонным ножом по животу или же закопает заживо в гробу? А вдруг к этому всему присоединится и Томас? Не стоит говорить ей об этом, когда мама будет готовить ужин, нарезая овощи громадным ножом, ведь в такие моменты женщины становятся опасными людьми, на несколько минут, конечно. Но разозлить женщину с ножом в руке – нет, не стоит. Было два варианта: либо мама ещё находится на работе и навёрстывает свои пропущенные дни в период больничного или она снова пришла домой раньше из-за очередной головной боли? Элис надеется на первое. Хотя, рано или поздно стоит рассказать своей семье о том, что она не смогла поступить на хирурга. Элис прикрывает веки от множества вопросов, что она будет делать, если что-то пойдёт не такой. Весь этот месяц она будто не своя: неуверенная и запутанная в каждых своих действиях. Она уже боится сказать лишнее слово при маме, лишь бы её не завести вновь на спор или опять ляжет в больницу с инфарктом, но на этот раз уже с летальным исходом. Элис тяжело выдыхает и скатывается по спинке кресла, заставляя себя расслабиться.

– Всё хорошо, Элис. Всё хорошо… – шепчет себе под нос она и приоткрывает глаза в тот момент, когда автобус уже стоял на её остановке.

Элис, как последний пассажир на сегодняшний вечер, благодарит мужчину и прощается с ним, быстро спускаясь по лестницам. Вот и закончились последние минуты времяпрепровождения наведение с собой в тихой обстановке, которыми она, конечно, не успела насладиться.

Элис втыкает ключи в замок и поворачивает их по часовой стрелке, но ключи не идут. Значит, мама дома. Теперь она стала стучаться в дверь. Ждать долго не пришлось, послышались шаги по ту сторону, а затем щелчки в замке и дверь была открыта.

– Привет, – тепло улыбается Томас и впускает сестру домой, закрывая за ней дверь.

– Привет, – с такой же теплотой приветствует девушка и у порога скидывает с себя кроссовки. – Ты сегодня как-то рано.

– Да короткий день был, – отвечает Томас, смотря куда-то в сторону, демонстрируя свой идеальный профиль лица. – А что, ты не рада? – он делает невинное лицо.

– Почему? Просто спросила.

– Выгоняешь меня? – он скрещивает руки на груди и слегка хмурится, придавая себе вид грозного мужчины.

– Скорее, это вы меня с мамой выгоняете, – усмехается девушка, скрестив руки на груди, делая слегка гордое лицо.

– Да-а-а? – удивлённо тянет Томас. – А мы думали ты сама рвёшься в другой город.

– Как же ты заколебал, а! – с сарказмом произносит Элис и ударяет брата кулаком по животу, на что тот машинально успевает схватить маленькое запястье сестры и отвести его в сторону. Девушка фыркает и идёт на кухню, откуда доносился запах еды.

На кухне Карен во всю погрузила себя в процесс готовки ужина. Элис подходит ближе, чтобы рассмотреть еду, которая внешне была в два раза аппетитнее, чем её слипшиеся макароны на сковородке. У девушки пошли слюни при виде такой вкуснятины. Карен замечает дочь, которая только успевала пускать слюнки, и улыбается краешком губ. Девушка замечает, что по виду, к её удивлению, мама пребывала в хорошем настроении, буквально ярко сияла, что слегка насторожило Элис. Она, конечно, очень рада за маму, что теперь её кто-то или что-то делает её счастливой, что почти готова взорваться от счастья.

– Ещё пять минут и будем кушать, – внезапно говорит Элис, когда навела возиться по кухне женщина. Сильно голодна? – интересуется Карен, быстро кинув взгляд на дочь, на что Элис одобрительно кивает.

– Голодная, как волк, – отвечает Элис, немного погрузившись в свои мысли. Осознав, что она стояла в ступоре около пяти минут, встряхивает головой и вновь обращает внимание на женщину: – Тебе, может быть, чем-нибудь помочь? – девушка трогается с места и рассматривает кухню, чем она могла бы помочь.

– Я уже всё, – улыбается Карен дочери и вымывает руки под водой. Элис медленно кивает и вновь осматривает кухню. Через доли секунды она сразу замечает почти накрытый стол, на котором отсутствует тарелки с приборами.

– А тарелки? А приборы? – удивляется Элис и сразу достаёт с полки нужную посуду.

– Это была проверка на внимательность и ты её успешно прошла, – смеётся Карен. – Тома-а-ас! Пошли ужина-ать! – громким голосом зовёт Карен сына, который через минуту уже сидел за столом, как верная и покорная собака.

– Ты тоже сегодня как-то рановато, – мягко улыбается Элис, когда отрезает ножом от котлеты маленький кусочек и застывает его в рот. Карен улыбается точно также и делает точно такие же действия.

– Да голова сильно разболелась, отпустили домой, а то вдруг опять упаду с инфарктом. Все теперь меня боятся, – смеётся Карен и закидывает в рот следующий кусочек.

– Сейчас болит? Выпила таблетки?

– Да-а, уже лучше, – протягивает женщина, отводя глаза в сторону как засмущавшийся ребёнок.

– Ма-ам, она, похоже, нас выгоняет, – встревает в разговор Томас, смотря на Элис округлёнными серыми глазами.

– Чего?! – злится Элис. – Сейчас тебя точно прогоню, – и угрожающе показывает ему показывает маленький кулак, с чего Томас мило усмехается.

– Не быть тебе полицейским, Элис, – усмехается Томас и закидывает в рот картошку.

С лица Элис медленно сползает улыбка. Что он только что сказал, полицейский? Нет, ей не показалось. Она же точно никому не говорила про поступление в академию полиции, кроме покинувшего мир папы. Будто он под вечер воскрес и разболтал им всё, что слышал, прикидываясь, что он навсегда усопший, а сейчас мама и брат притворяются, что будто ничего не знают. Или у неё голова идёт кругом? Если разговор начал перетекать на тему полиции, то, может, стоит рассказать об этом сейчас? А может после ужина? Но все после еды разойдутся по комнатам и начнут заниматься своими делами, а скорее всего, все лягут спать. А может вообще не сегодня говорить об этом? Элис обводит взглядом всех, кто сидел за