Из дневников Босоногого мага - Добромуд Бродбент

тех, в два твоих роста. Что-то нас всех усыпило, и каждый из нас видел эльфийские воспоминания. У меня это было совсем сумбурное, я даже не запомнил. А За’Ар прожила чью-то жизнь, очень долгую жизнь по человеческим меркам и когда проснулась, говорила исключительно на эльфийском.

Поведал Ма’Ай и добавил:

— Большего я объяснить не могу и не способен. Только не напоминай ей об этом, она не любит это вспоминать.

— Как бы я хотела более точно понять, что там в этих пещерах творится, — вздохнула Ашран. — Что с вами произошло на самом деле.

— Я думал, тебя попросить, когда научусь магии, вернуться со мной в эти пещеры.

Она поражённо уставилась на него.

— На другой конец мира?

— Да, — подтвердил он. — Я для этого магии и учусь, не хочу быть бесполезным.

Ашран погрузилась в размышления. Ма’Ай не знал, о чём она думает и не мог даже предположить, но ему очень хотелось, чтобы она была с ним. Они медленно брели по мощеной тропинке окруженной ветвистыми деревьями. Сверху на них разливалось стрекотание ночных цикад. Приближалась летняя ночь шумная, звучная и таинственная. Темнота окружала их только вокруг, а поодаль было будто светло.

— Хочу тоже кое в чем признаться, Ма’Ай, но обещай мне, что это останется между нами? — Тихо спросила Ашран.

— Обещаю, — тут же отозвался Ма’Ай.

— Я все время думаю о словах Мори, что заклинание, которым он чуть не убил тебя, он читал на мне. Я пыталась, но так ничего и не увидела, — сказала она тихим голосом. Ма’Айю даже почудилось, что темнота в парке стала гуще от ее слов. — Я думаю, что единственным, кто мог, наложить это заклинание была моя мать.

Она помолчала, прежде чем продолжить:

— Но пугает меня не это. Суть заклинания не в вечной жизни, как считал, Мори. Моя мать заплатила жизнью за контракт с демоном. Вечная жизнь за вечное служение. Я знаю, что эльфы избавили мир от демонов, уничтожив их. Но если это действует с теми же техническими условиями, как запись в книге незапечатанных заклинаний и мы, уничтожив книгу, разрушили его. Может ли быть так, что я не могу умереть потому, что демоны существуют?

Ма’Ай раздумывал над ответом, когда заметил один из незажжённых магических фонарей, что объясняло окутывающую их темноту.

— Смотри! — выкрикнул он, положив руку на столб изрезанный рунами. Руны задвигались, превращаясь в желто-теплый апельсиновый поток, видимый лишь ему и наполняющий фонарь светом. Он широко улыбался, все ждал подходящего момента, чтобы показать чему смог научиться, как ему, казалось, этот момент настал. — Поверь мне, ты можешь не бояться. К тому времени, когда какой-либо демон заставит тебя служить ему, моя магия будет настолько сильна, что я его уничтожу. Ты же мне веришь?

Ма’Ай почувствовал, как у него загорели уши, от столь самоуверенных слов. Она смотрела на него и глаза ее блестели, отражая свет фонаря.

— Верю, — сказала она, взяв его за руку продолжая их путь.

Несмотря на всё страшное, произошедшее с ним этим летом, на то, что лето заканчивалось, он был счастлив. За его спиной словно выросли крылья. Это так важно, когда в тебя кто-то верит. И не просто кто-то, а Ашран Квинламин.

«У каждого должно быть такое лето, когда идешь по земле, будто летишь по небу» — подумал он.

Магический фонарь — дивное изобретение эльвиров, мигнув пузотелом, проводил взглядом странную парочку уходившую прочь.

Высокий, стройный мужчина средних лет в одеждах службы решения дел, уверенной походкой шагал по каменной мостовой. От всего его внешнего вида веяло утонченным благородством. Волосы редкого оттенка медового золота, собранные в высокий хвост, подрагивали в такт его шагам. В ореховых глазах мерцали отблески фонарей. С легкой улыбкой на тонких губах он вел за собой, держа за руку молодого человека. Парень был ниже ростом, коренаст и плечист. Его смуглая кожа, загоревшая почти до цвета бронзы, выдавала в нем уроженца Белого королевства. Чёрные волнистые волосы ниспадали на опущенное вниз лицо. Несмотря на крупные черты лица, в них присутствовала милая округлость. Широкая улыбка непонятным образом придавала парню полупридурковатый вид. Он шлепал босыми ногами, послушно следуя за мужчиной.

Им было не суждено, когда-либо пройти по этой дороге ещё раз. Не дано было узнать, что зажженному в тот вечер Ма’Аем фонарю, даровано некое необъяснимое свойство — смотреть в мир. Смотреть и светить более пяти десятков лет, но это уже совсем другая история.

Дополнительные материалы

Без описания

Без описания

Без описания

Без описания

Без описания

Без описания

Без описания

Без описания

Без описания

Без описания

Без описания

Без описания

Без описания

Без описания

Без описания

Без описания

Без описания

Без описания