Профессиональный свидетель - Фридрих Незнанский

— Кто? — коротко спросил Локтев. Он уже привык ничему не удивляться.

— Раньше в прокуратуре работал. Несколько лет как на пенсии. Меня он должен помнить. — Она опять взглянула на часы и встала. — Поехали. Если мне не изменяет память, он поздно ложится спать. — Таня сбегала в спальню и вернулась, накинув пиджак…

Ехали недолго. В машине почти не разговаривали. Локтев вообще трепаться не любил, а обычно общительной Татьяне было не до того.

— Где ты теперь жить будешь, ведь в театре, как я понимаю, тебе небезопасно? — спросила Татьяна, не глядя на него.

Локтев пожал плечами.

— Можешь остаться у меня в квартире, тут тебя никто не потревожит, — предложила она. — А родители не скоро вернутся. Вообще, это даже исключительный случай, поскольку маме нравится здесь жить, она привыкла и уезжает нечасто, вообще куда бы то ни было.

— Так твоя семья не отсюда? — машинально спросил Локтев.

— Нет, они приехали в Белоярск с Сахалина. Это было еще до того, как я родилась в пятьдесят втором, после цунами.

— При чем тут цунами, я что-то не понял?

— Цунами было не здесь, конечно. На Сахалине. Там тогда несколько поселков просто смыло. И наша бабушка, она была врач, как раз тогда выехала из Южно-Сахалинска в один из них, к пациенту, представляешь? Так что там все погибли — и здоровые и больные… Вот такая была жизнь. С тех пор мама предпочитает твердую землю, желательно подальше от моря. И все о бабушке забыть не может…

Машина остановилась перед обшарпанной пятиэтажкой. Редкие окна светились, было темно и пахло рыбой.

— Сильно не удивляйся, — сказала Таня, выходя из машины. — Он человек со странностями, зато надежный. Вроде тебя. Но если и он подлец, тогда я точно ничего в этой жизни не понимаю. Он в свое время был заместителем начальника стройки подземного туннеля. Там и мой отец успел землю порыть, он еще на Сахалине экскаваторщиком работал, так вот папа рассказывал, что размах был большой.

— Что за туннель? — машинально спросил Локтев.

— Ты разве не слышал никогда про туннель? — удивилась она. — Ну, ты точно не от мира сего. Это же главная местная легенда! Чего только не рассказывают. Но суть в следующем: тут у нас, через Белоярский край, должна была проходить ветка от КВЖД, что-то в этом роде — причем под землей, в силу каких-то особых государственных соображений. В общем, земли вырыли немало. Но строительство было остановлено. Впрочем, все это неважно… Так вот, он сам почти до пенсии дослужился, и тут его подставить решили. Предшественнику нашего мэра что-то не понравилось, и Степана Иваныча прижали. Я тогда ему помогла, и все вроде обошлось. Так что он у меня, можно сказать, в долгу. Сейчас он вроде бы таксистом работает, ушлый мужик…

Вошли в подъезд, поднялись по грязной лестнице. На площадке четвертого этажа Таня сказала:

— Когда дверь откроет, замри и не шевелись.

— ???

— Увидишь. — Она вдавила кнопку звонка.

Оглушительно залаяли собаки. Казалось, что за дверью их целая стая, причем злая и агрессивная. Локтев инстинктивно даже сделал шаг назад, хотя он-то знал, что против специально обученной псины устоять трудно.

— Кто? — спросил настороженный мужской голос из-за двери.

— Казаченок.

— Молчать, — скомандовал голос, и лай тут же прекратился.

Дверь распахнулась, и Локтев увидел крепкого загорелого мужчину с седой головой. На вид ему было едва пятьдесят, хотя, по словам Татьяны, он был старше. Рядом застыли две немецкие овчарки. Огромные зверюги, не шевелясь, смотрели на гостей, ожидая команды хозяина.

— Поздновато вы для гостей, — проворчал Степан Иванович. — Дара, Пират, на место!

Собаки исчезли. Гости прошли в квартиру через крошечную переднюю. Стенка, пара потертых кресел и стол с остатками посуды после ужина.

— Хозяйка моя уехала, — пояснил хозяин. — Так что не взыщите, разносолов нет. Не ждал.

Незваные гости сели на диван, хозяин — в кресло. В углу, рядом со входом, на матрасе тихо лежали собаки, водили ушами, принюхивались к чужакам.

— Степан Иванович, вот какое дело, — начала Таня. — У моего друга, — она кивнула на Локтева, — дочь пропала. Мы думаем, что она где-то в Белоярске. Вы здесь все и всех знаете, может, поможете найти?

— А милиция на что? — резонно спросил хозяин.

Татьяна замялась.

— По некоторым причинам, — она выделила голосом слово «некоторые», — это нежелательно. Нужно искать своими силами.

Степан Иванович внимательно посмотрел на Локтева. Тот спокойно выдержал его взгляд.

— Случайно не вас разыскивают в связи с убийством следователя? — без обиняков спросил его хозяин.

Локтев промолчал, зато Татьяна просто подскочила.

— Откуда вы знаете?

— Так, фотографии печатали… — туманно ответил старик.

— Не могу вам сейчас всего объяснить, потому что многого мы и сами пока не знаем, — заговорила Таня. — Но я ручаюсь за этого человека… Дело в том, что девушка пропала из моей квартиры. А я не представляю, как это могло произойти. Помогите, пожалуйста. У вас же остались старые связи, вы могли бы что-то узнать… — Степан Иванович молчал, а Таня продолжала «ковать железо»: — Я понимаю, что это хлопотно, но, кажется, я могла бы попросить вас об… о такой услуге.

Хозяин квартиры побарабанил пальцами по подлокотнику.

— Ты, конечно, Татьяна, правильно все говоришь, выручила меня тогда. Только как я тебе помочь могу? Я сейчас простой пенсионер, вожу туристов, собачек развожу, таксую понемножку… А в этих ваших дрязгах не разбираюсь. И, честно говоря, влезать не хочу, Сама подумай. Обращусь я к человечку, а он окажется как раз не тем, кем надо. Так что… Вон, ежели мэра рванули, что обо мне, старике, говорить? Не могу, Таня, извини… Да и не хочу в это влезать.

— Боитесь? — тихо спросила Татьяна. Она сидела бледная и подавленная.

Хозяин квартиры отвел глаза.

— Я, конечно, поспрашиваю ребят, но ничего обещать пока не буду.

Таня встала, Локтев спокойно последовал ее примеру.

Гости вышли в прихожую. Степан Иванович открыл дверь.

— О вашем визите никому не скажу, можете не волноваться, — заверил он Локтева.

— Спасибо, — процедила Татьяна.

На лестнице Локтев обернулся. Собаки опять стояли рядом с хозяином и провожали гостей немигающими холодными глазами.

В машине наконец Татьяна дала выход своей злости.

— И этот в кусты! Что ж это такое?! Что за город у нас?! Все наизнанку вывернуто оказалось! Думаешь, что человек порядочный, а он оказывается… Или, может, я много от людей требую?

Локтев молчал. Комментарии, по его мнению, были излишни.