Детектив Киёси Митараи - Содзи Симада

Кайо взяла свою сумку и быстро посмотрела на меня с умоляющим выражением лица, а потом смиренно кивнула, отодвинула тростниковую дверь в сторону и скрылась внутри. Лампы в этой комнате не горели.

Я сам немного волновался, оставляя Кайо одну в такой мрачной комнате. Но другого пути не было.

– Футон[393] возьмете в шкафу. Туалет через несколько комнат от вас! – крикнул ей вдогонку Мория.

– Хорошо, – последовал неуверенный ответ Кайо.

– Отдыхайте, – сказал Мория.

Дальше была моя очередь. На табличке по соседству было написано: «Макиэ-но-ма». Мория мрачным голосом сказал, что мы пришли, и мне ничего не оставалось, как войти внутрь. Из-за наклона коридора левая сторона порога при входе была немного выше. Поднявшись на приступку, я вошел в небольшую комнату.

В нее, конечно, тоже вела тростниковая дверь. Как и в других комнатах, над входом во всю ширину двери была рамма с резным драконом. Сразу возле входа стоял бумажный фонарь, но он не горел.

Я подумал, что тростниковая дверь не защитит мое личное пространство, но комната в два татами, в которой я оказался сначала, являлась лишь передней, а чтобы пройти дальше, нужно было сдвинуть в сторону вполне обычную раздвижную дверь. За ней была комната в четыре татами. И если закрыть дверь в разделяющей обе комнаты стене, то из коридора тебя никто не увидит. Только воздух мог проникнуть снаружи через резную вставку наверху.

Мория не пошел за мной внутрь. Он ступил одной ногой в первую комнату, указал на находившийся там стенной шкаф и сказал, что подушки для сидения там. А в шкафу дальней комнаты лежат футоны для сна. Объяснив это в нескольких словах, он ушел.

Тростниковая дверь выглядела крайне ненадежной, но, оглядевшись, я увидел лежащую рядом черную палку, которой дверь можно было подпереть. Конечно, это не поможет, если кто-то вздумает пнуть дверь ногой, но, по крайней мере, хоть какой-то запор.

Мало того, раздвижную дверь между первой и второй комнатами тоже можно было подпереть палкой. Возникало большое сомнение в эффективности запирания двери, сделанной из дерева и бумаги, но в любом случае самая дальняя комната имела двойную изоляцию от внешнего коридора.

За комнатой в четыре татами была комната в шесть татами и с окном. Как и сказал Мория, в ней был большой стенной шкаф, за раздвижной дверью которого я обнаружил сложенное там постельное белье. Для запирания раздвижной двери между комнатами в четыре и шесть татами палку не предусмотрели. Но, конечно, если понадобится, ее можно просто принести из соседней комнаты.

Мы пришли по наклонному коридору, но в помещениях пол был ровный. Из обстановки на все три комнаты были: низкий столик, пепельница и бумажный фонарь. Ни телевизора, ни телефона. Ни даже магнитолы. Скуповато. Может быть, это и неплохо, но несколько удивило отсутствие каких-либо отопительных устройств. И это на горе гораздо выше деревни. К тому же коридор продувается насквозь, а входная дверь из тростника. Я ожидал, что в каждой комнате будет хотя бы одна печка или котацу[394]. Зимой они хорошо помогают. Не исключено, что в других номерах они были.

В комнате стоял слегка затхлый запах, какой бывает в долгое время пустовавших помещениях. Запах плесени? Его вовсе нельзя было назвать неприятным. Возможно, этот запах наполнил мне ощущения при возвращении в Иокогаму после долгих странствий. Сейчас, получив комнату, я почувствовал то же самое.

Как я уже сказал, в комнате в шесть татами было окно – с матовым стеклом. Я нашел его чрезвычайно старомодным. Запор окна, частично проржавевший, оказался завернут очень туго. Чтобы открыть его, мне пришлось приложить все свои силы. Когда я наконец отпер замок и открыл это неудобное окно, я обнаружил, что за ним нет ставен от дождя, зато укреплен элегантный желоб для стока воды, сделанный из расщепленного вдоль ствола бамбука. По нему тихо текла чистая вода.

Я поднял глаза. Далеко внизу расстилались сады и поля Каисигэ. Из-за белого тумана и ночной темноты я видел не все, только речку и рисовые поля за рядами черных деревьев на переднем плане да смутно проглядывающие между ними крестьянские дома с соломенными крышами. Мне не терпелось увидеть все это завтра утром после восхода солнца.

Я быстро закрыл окно и затянул винт замка. Вытащил из стенного шкафа холодный плоский футон. От него шел немного затхлый запах, но сверху лежали сложенные чистые простыни.

Постелив постель, открыл дорожную сумку, вытащил оттуда и надел тренировочный костюм, который обычно беру с собой в дорогу. Потом я снова вышел в коридор, направляясь в ванную. Было холодно. Поднявшись немного по наклонному коридору в поисках туалета, я сразу же нашел его за соседней с моей комнатой, которая называлась «Бэкко-но-ма».

Туалет был не особенно старым или грязным, но в нем слегка пахло. Возможно, именно из-за этого мать с дочерью, которых я видел раньше, проделали долгий путь в туалет в другом здании.

Однако эта мысль лишь промелькнула в глубине моего сознания. Глаза мои готовы были сомкнуться. Хотя я только что видел труп женщины, это не прогнало мою сонливость, что, думаю, было еще и следствием некоторого моего опыта в уголовных делах.

Я быстро вернулся в свою комнату и, даже не удосужившись подпереть дверь, поспешно забрался в постель. И сразу забылся сном.

Глава 2

1

Я проснулся от звука колокола, отзывающегося во всем теле. «Что-то случилось!» – промелькнуло в мозгу. Звук был совсем близко. Мне казалось, что я лежу в своей квартире на Басядо, и когда колокол ударил снова, я вскочил с чувством, что наступает конец света. Не проснувшись еще до конца, я наконец вспомнил, где нахожусь и где спал.

Внезапно всплыло мертвое лицо Сатико с раной во лбу. Как будто по щелчку открылся ящик плохих воспоминаний, когда-то запечатанный и спрятанный подальше. Меня снова охватил сильный страх и беспокойство, так что сон сразу слетел.

При этом меня поразило, насколько хорошо работают защитные силы человеческого мозга. Если бы такие чувства накатили вчера вечером, я бы точно не смог уснуть два дня подряд, и мой организм оказался бы полностью измотан. Мозг временно заглушил страх и позволил мне немного поспать.

Благодаря этому ко мне более-менее вернулись силы. Однако долго сидеть, отбросив футон, было очень холодно. Оглядевшись вокруг, я увидел, что комната наполнена бледным светом. Наступил рассвет. Я поднял часы, которые положил возле подушки. Они показывали чуть больше шести