Цезарь: Крещение кровью - Владислав Викторович Морозов

Цезарь, ничуть не удивившись, отвел его руку мягким движением.

— Прилаживаешься? — спросил безо всякой насмешки.

— Хорошая штука.

— У нас шутят — табельное оружие. Мне самому год назад точно такой же подарили. Я обрадовался, помню, как ребенок, — до этого с «макаром» бегал.

— Разве у вас не принято самому заботиться о своем вооружении?

— Потом ты купишь себе все, что захочешь. А первый ствол выдают.

Валера пожал плечами, убрал «кольт» в кобуру. Цезарь не уходил, даже не собирался — удобно уселся на стол, будто выжидая. Яковлева раздражало, что тот пристально следит за каждым его движением.

— Что-нибудь еще? — спросил он, и не подумав скрывать свое настроение.

— Да, — спокойно кивнул Цезарь. — Выяснили мы все, кроме наших личных отношений. В таком сослоянии ты не можешь ехать с нами, ты просто не сумеешь правильно оце-* нить обстановку.

— Ты полагаешь, что у меня нервы не выдержат? — Валера был оскорблен до глубины души. — А эту игрушку выдал исключительно для того, чтобы я таскал лишнюю тяжесть?

— Вот видишь, — удовлетворенно заметил Цезарь. — Ты уже делаешь ошибку. Я имел в виду совсем другое. Ты зол на меня и из-за этого не хочешь и не можешь меня понять. А без доверия мы работать вместе не сможем.

«Вот и хорошо, — злорадно подумал Валера. — Отправь меня к Слону».

— А работать мы будем. Не надейся, что я переведу тебя в другой отрад. Ты полностью отвечаешь моим требованиям, а такие ребята встречаются редко. Мне проще найти с тобой общий язык, чем искать еще одного такого, как ты.

Валере стало интересно. Чем черт не шутит, говорят, от Цезаря всего можно ждать, и неудивительно, если он сейчас опять перевернет все представления о своей персоне.

— Я хотел сказать тебе, чтобы ты не придавал особого значения утреннему разговору. Если хочешь, это была очередная «проверка на вшивость». Я за тобой не следил вообще, вместе с панками в погоне за Пеликаном засек тебя случайно — у меня телка знакомая неподалеку живет, мы с Мишкой от нее уезжали, я едва тебя не сбил. До сих пор не понимаю, как ты меня не заметил. А эта история, которую я выдал утром, — полная чепуха. Мне интересно было, как ты отреагируешь, если тебя обвинить в какой-нибудь чуши.

— Ну и как, тебе понравилась моя реакция?

Цезарь внимательно смотрел Валере в глаза, а тот, узнав, что его опять одурачили, уже не находил сил даже на то, чтобы разозлиться.

— Да. Я был доволен. Видишь ли, я ненавижу людей, способных поступиться своей правотой и своим достоинством ради каприза босса. Но это не означает, что тебе в дальнейшем стоит придерживаться хамской манеры поведения.

— А то что будет?

— А как ты думаешь?

Непостижимый человек. Валера почувствовал, что почти против воли начинает уважать его. Все-таки он далеко не дурак.

— Ну, не знаю, какие у вас принято принимать меры... Неустойка, может быть.

Цезарь расхохотался.

— Неустойку будешь платить за ошибки либо за нарушение нашего внутреннего устава. А за хамство получишь по фейсу, только и всего. Но получишь здорово.

— Ты уверен? — Валеру будто кто подзуживал.

Цезарь молча слез со стола, подошел к двери, выглянул

В коридор, затем плотно притворил дверь, повернулся к Валере с лукавой усмешкой.

— Уверен настолько, что предоставляю тебе право первого удара.

— Что, прямо сейчас? — Валера растерялся.

— А что?

Яковлев пожал плечами. Он что, с ума сошел — драться перед разборкой?

— Какие-нибудь ограничения есть?

— У тебя — нет. Можешь бить, куда захочешь, хоть ниже пояса.

Ладно, бой так бой. Для себя Валера решил, что запрещенные приемы применять не стоит и по лицу бить не надо — им еще ехать. Примерился, сосредоточился... И в самый последний миг, уже не в силах изменить направление удара, вспомнил, что его противник — левша. Естественно, Цезарь шутя заблокировался, а вот контратаку Валера попросту зевнул. Скорости движений Цезаря можно было только позавидовать — не успел Яковлев занять позицию (хотя он никогда не относился к числу медлительных людей), как тот прямым ударом ногой в грудь сбил его с ног. Валера отлетел в угол, закашлялся — сволочь, поймал на выдохе. Но по силе удар не сравнить с тем, которым Цезарь удостоил его утром — в этот раз у него получилось почти ласково.

— Убедительно?

— Знаешь, вполне, — согласился Валера. — Но мне кажется, на этом спор нельзя считать законченным.

— Предлагаю продолжить его в спортзале и не сейчас. Все равно будешь тренироваться вместе с нами, так что возможность представится.

Он протянул Валере руку, помогая подняться.

— А теперь без шуток. Дело в том, что я остался без телохранителя. Димка два месяца назад был ранен, а ты сегодня ему добавил. Он физически не может работать в полную силу.

— И ты на эту роль прочишь меня.

— Почти. У нас довольно сложная задача. Прикрытие есть, но оно будет на улице, а в кабаке мы окажемся вшестером против двух или трех десятков. Нам надо принять на себя первый удар, выжить, уйти и выманить всех за собой. Все будет зависеть от того, как быстро мы станем стрелять. Наша задача — не запугивать, не морды бить, а убивать. Поэ-тому, даже если тебе только померещится, что кто-то намерен стрелять — все равно по кому, не обязательно по мне, — бей на поражение. Терять нам нечего.

— Понятно, — кивнул Валера. — Чем большее количество народу мы положим в первые полминуты, тем меньшее количество попытается грохнуть нас потом.

— Приблизительно так. — Он кинул быстрый взгляд на часы. — Все, поехали.

Вшестером они вышли из подъезда. К удивлению Ватеры, их ждали две машины из девятого таксопарка, из его же колонны. Но если он еще как-то мог справиться со своими эмоциями, то Петька Иванцов попросту остолбенел, узнав Яковлева. От комментариев, однако, воздержался.

Расчет Александра основывался на том, что никто из персонала бара при гостинице не знал немецкий язык в совершенстве. Соответственно, никто не сможет с уверенностью сказать, говорят ли они со свойственным иностранцам акцентом или это один из диалектов. А уж ошибки в английском произношении на фоне немецкого языка останутся незамеченными. Они пройдут в бар, и никто не побежит докладывать