Современный зарубежный детектив-7 (Крутой детектив). Компиляция. Книги 1-27 - Сара Парецки

«Это изображение Фудо Мё-о», — сказал Ичи, улыбаясь. «Я рада, что вам это нравится. Я очень уважаю женский взгляд».

«Фудо — твой Бог?»

«Один из них.»

Ясмин и Ичи тихо разговаривали. Осторожность всегда была их привычкой, с той ночи, когда он впервые пришел к ней здесь, в саду; в ту ночь, когда он раскрыл сексуальную измену мужа с коварной Роуз. Им приходилось шептаться, потому что даже здесь, в самом уединенном саду Ясмин, не было уединения. Глаза и уши были повсюду.

За толстыми каменными стенами своей роскошной тюрьмы Ясмин иногда задавалась вопросом, осталось ли вообще хоть какое-то уединение, даже в стенах ее собственного разума.

«У тебя много богов, Ичи-сан?»

«Фудо — старое искусство», — сказал Ичи. «С тех пор, как я был мальчиком. Он является покровителем Будо. Будо в моей стране — это путь смелой и просвещенной деятельности. Для воина Фудо олицетворяет стойкость и решимость. Тот, кто непоколебим».

— И, Мио-о?

«Мио-о означает «Король Света».

— Итак, Будо — это твоя религия?

«Возможно. В Будо есть три основных элемента. Время небес, полезность земли и гармонизация людей. Я полагаю, для некоторых это своего рода религия».

Он вернулся к своей картине, и тишина между ними затянулась, томная и уютная. Утренний солнечный свет залил сад тенями. Запах вьющегося желтого жасмина был тяжелым и усыпляющим. Ясмин бы с удовольствием положила голову на колени Ичи и унеслась за пределы ее стен. Но она не могла. У нее были плохие новости.

«Я только что получила известие от моего мужа Ичи-сана. Его самолет скоро вылетит с острова Сува. Он будет здесь поздно вечером».

Ичи не ответил. Он просто впитался. И гармонизировано.

«Мне очень жаль», — сказала Ясмин. «Я думал, у нас есть больше времени».

На следующий день с первыми лучами солнца отправлялись большие караваны слонов и верблюдов. Ясмин организовала контрабанду Ичи за стены в одной из многих больших корзин, которые сейчас сложены прямо внутри стен. Сегодня вечером, когда дворцовые силы безопасности снова будут находиться под пристальным наблюдением бин Вазира и его ближайшего окружения, охранники обязательно проверят каждый контейнер, покидающий Голубой дворец.

Ичи закрыл глаза и поднял голову так, что солнце полностью освещало его перевернутое лицо.

«Не ошибитесь с моим сердцем. Оно стойкое. Придет еще один день надежды», — сказал Ичи. Он открыл глаза. «Смотри. Свет. Его все еще видно в долине за стеной, не так ли?»

«Я помогу тебе сбежать. Ты снова будешь един со своей Мичико, мой дорогой Ичи-сан. Я обещаю тебе».

Ичи добавлял мазки, его прикосновения напоминали крошечные крылышки, хлопающие тут и там по картине.

— Откуда ты знаешь, когда оно закончится? — спросила Ясмин через некоторое время. «Картина.»

Ичи посмотрел на нее и улыбнулся. Ему понравился вопрос.

«Ты никогда не закончишь», — сказал он. «Вы откажетесь от этого».

Тишина возобновилась. Наконец Ясмин поднялась на ноги и собралась покинуть сад. Она остановилась и посмотрела на нежного сумоиста, погруженного в свое искусство и печаль.

«Рикиси убили американца?» — спросила она его.

«Нам сказали подождать. Пока ваш муж не вернется. Пытки еще не сломили его. Его тело хранит лишь кусочки тайн».

«Но ты все еще отдаешь ему еду, которую я посылаю?»

«Без этого он бы умер с голоду».

«Мне это до смерти надоело. Тюрьмы. Пытки. Все убийства».

«Все только начинается. Здесь собирается великая буря смерти».

«Тсс… слуги».

Ичи вернулся к своей картине, делая вид, что добавляет мазок то здесь, то там к образу свирепого бога Фудо Мё-о. Появились две молодые женщины, они упали на колени перед Ясмин, их лбы упали на землю.

— Да? Почему ты меня побеспокоил? она потребовала.

«Письмо, Высокочтимый. От американца. Он умолял нас принести его. Он сказал, что… что вы поймете и не будете обращаться с нами грубо».

«Дай это.»

Ясмин взяла конверт из дрожащей руки служанки и повернулась спиной. Две молодые женщины молча поднялись и растворились в тени изящной арки. Она открыла сообщение ногтем и вытащила две рукописные страницы. Прочитав их, она положила руку на огромное плечо Ичи.

«Да?» — сказал он, отвернувшись от картины.

«Прощальное письмо, Ичи-сан, написанное его жене… и детям… ох…»

Ичи поднял глаза и увидел ее слезы.

Он сказал: «Я сожалею о вашей боли».

— Вот откуда ты знаешь, что твоя жизнь окончена, Ичи-сан. — сказала она, держа в руках нацарапанное письмо американца его близким. Это… как твоя картина. Вы откажетесь от этого».

«Да», — сказал сумоист, собираясь с силами. «Этот американец, он хороший человек. Он достаточно долго страдал».

«О Боже, — сказала Ясмин, пряча письма в складках своей одежды, — разве все недостаточно настрадались?»

Глава сорок пятая

Рваные ключи

КОМАР, КОТОРЫЙ КУСАЛ СТОУЛИ В ШЕЮ, теперь превратился в просто красное пятно на ладони его левой руки. В его правой руке девять миллиметров мертвого кубинца. В «глоке» тринадцать экспансивных пуль и один запасной магазин в поясе. В его глазах, носу и горле едкий привкус горящей резины и бензина. Он подкрался к все еще тлеющей кустовой пальметто и оттолкнул в сторону обугленную ветвь пистолетом. Почерневшие и сплющенные мангровые заросли и морской виноград простирались примерно на сто ярдов по обе стороны узкого водного пути.

На поверхности воды ничего нет, кроме горящего топлива и пары дымящихся спасательных жилетов.

«Росс!» Сток зашипел, стараясь держать язык ниже. «Эй, Росс! Ты в порядке? Где ты, приятель?»

Он ждал, не ожидая ни черта ответа, видя, как это произошло. Да, Росс был бы там, где он его оставил, на носу с АК и наблюдал бы за изгибом воды. Внезапно навостряет уши, когда слышит впереди своего приятеля Стоука, который кричит и стучит по корпусу «Сигареты» из пистолета, а затем плещется вокруг и забирается на борт. Росс мысленно сосредоточился на этом. Тем временем Ссиссор прокрадывается мимо него по берегу, двигаясь тихо, не торопясь, забираясь за надувную лодку, располагаясь в мангровых зарослях с четким выстрелом.

Сиссору понравилась эта часть, и он, вероятно, съел ее. Аккуратно положив трубку РПГ на прочную ветку. Приметил эту штуку, возможно, на канистрах с бензином на корме. Ага. Или, может быть, прямо между лопатками Росса. Медленно нажимая на спусковой крючок (в последнюю секунду Росс, возможно, покачивал головой, пытаясь сконцентрироваться и расчистить морфиновую паутину), слышит позади себя ТУНК-СВУШ.

Черт, Росс.

Ты был речным. Я был летчиком.

«Ладно, ублюдок, вот и все!» Сток закричал, уже не обращая внимания, поднимаясь