Современный зарубежный детектив-7 (Крутой детектив). Компиляция. Книги 1-27 - Сара Парецки

минуту, когда Джонни Дэйр вышел из кокпита на верхний камбуз вместе с маленьким доктором, все начали успокаиваться. Он догадался, что это была униформа и знаменитая улыбка Адэр, которую он унаследовал от отца. Он трахался с обоими так много раз, что даже не мог вспомнить. Ему потребовалась вся унция самообладания, чтобы держаться подальше от Бамбы последние три дня. Он видел, как девушки приземлились, забрались в автобусы и направились в отель. Ни одному из них не было больше двадцати пяти, и никто из них не был потрясающе красив, но какого черта. В любом случае, их выбрали не за внешний вид.

«Даже не думай об этом», — сказал ему Халид, когда они вдвоем стояли у ангара и смотрели, как поток молодых женщин поднимается по ступенькам автобусов в отель. Ага-ага. Итак, он ни разу не заходил в отель, но это не значило, что он когда-либо переставал об этом думать. Всегда.

«Извините за ухабистую поездку, дамы», — сказал Джонни по внутренней связи голосом пилота. Одним из условий создания «эскадронов смерти» Паши было то, что все они должны были в совершенстве говорить по-английски, так что это облегчило задачу. У него было смутное представление о том, о чем идет речь, но он давно понял, что гораздо проще не задавать много вопросов. Просто заткнись и лети на автобусе, Джонни. Он давно усвоил этот урок от Халида.

«Всего несколько выбоин в небе», продолжил он. «Вот и все. Некоторое время мы будем лететь немного ниже, чем обычно, пока не преодолеем все это, но это не должно занять много времени. Затем мы поднимемся на нашу нормальную высоту. Мы ожидаем спокойной поездки в Лос-Анджелес сегодня. Все расслабьтесь и расслабьтесь. Как только сможем, мы подаём вам легкий завтрак. Спасибо».

«Он звучал смешно», — подумал он, вешая трубку. Десять лет с Пашей. Господи, он почти забыл, как говорит настоящий пилот самолета.

Он кивнул, поблагодарив бортпроводников, трех прекрасных личных стюардесс Паши, сидевших на складных диванах в верхнем камбузе, двоих из которых он очень хорошо знал. Он улыбнулся им, повесил трубку и жестом пригласил Сунга следовать за ним вниз по винтовой лестнице. Укороченный главный салон, состоявший из шести мест в ряд, был полон очень нервных пассажирок женского пола. Но, как и наверху, его появление на главной палубе произвело успокаивающий эффект. Плюс тот факт, что Халид не подчинился приказу, включил все внутреннее освещение и забрался достаточно высоко, чтобы вершины волн больше не угрожали поднять их и стащить с неба.

Он сверкнул улыбкой, останавливаясь тут и там с короткими словами ободрения. Он и доктор направлялись на корму, к той части личных кают паши, которая еще не была превращена во вспомогательные топливные баки. Примерно на полпути он заметил свисающую потолочную панель. Инженер, который в последнюю минуту заменил все кислородные баллоны на те, которые Сунг принес на борт в своем черном чемодане, не закрепил их должным образом. Джонни улыбнулся трем женщинам и потянулся к ним, чтобы вернуть панель на место. Они все улыбнулись в ответ. Черт, теперь они все улыбались.

Он стартовал с кормы. Где был этот маленький засранец?

«Внимание! Док! Я думал, вы сказали, что это важно», — крикнул он ему. Парень все еще наклонялся, чтобы поговорить с одним из турагентов в обтягивающей белой футболке Gap. Он заметил, что у нее была пара, которая могла бы оторвать монету от век мертвого ирландца. Док практически пускал на нее слюни. Поцарапайте практически.

«Извини, извини», — сказал он и поковылял за Джонни, держась за спинки сидений, как будто действительно хотел удержаться от падения кому-нибудь на колени.

Адэр закрыл за ними красивую резную дверь, прислонился к ней спиной и вытряхнул сигарету. Он подхватил спичку ногтем большого пальца, и на этот раз это сработало. Теплая освещенная каюта, конечно, была ошеломляющей, но знакомой. Он провел здесь много времени, развлекая стюардесс, когда босса не было на борту. Он подошел к бару и налил себе два пальца ирландского виски «Джеймсон». Его последнее официальное путешествие. Посошок.

«Так?» — сказал он, покачивая восхитительный виски во рту, прежде чем проглотить. «Как дела, док?»

Доктор тоже засветился. Он взял одну из «Багдадди» Паши из инкрустированной шкатулки рядом с кожаным диваном. Его рука так дрожала, что он едва мог держать спичку.

«Мы должны провести летное испытание», — нервно пыхтел доктор Сунг. «Очень важно. Чем раньше, тем лучше».

«Испытание в полете?» — сказал Адэр. Это звучало нехорошо. «Ты, должно быть, шутишь, чувак. Проверка чего?»

— Нет-нет, — сказал Сунг, положив костлявую руку ему на плечо, чтобы успокоить его. «Не волнуйся. Только аварийная кислородная система, Джонни».

Джонни?

Правая рука Адэра вылетела вперед, и он прижал человека к переборке. Его ребра напоминали куриные кости. И Джонни захотелось их щелкнуть. Это маленькое дерьмо определенно взбудоражило Джонни по-ирландски.

«Я хочу, чтобы кто-нибудь называл меня Джонни, я дам им знать. А ты, жалкий маленький засранец, стоишь в самом конце очень длинной гребаной очереди. Лучше скажи мне, какого черта ты натворил. И последнее… небольшие изменения в моем самолете, Док, они мне не нравятся».

— Пожалуйста! В кабине есть собственный запас кислорода, не так ли?

«Что из этого?»

— А сама кабина герметично закрыта?

«Иисус Христос, чувак! Ты что, спятил? Что ты с нами сделал?»

Глава сорок девятая

Эмират

ХОУК ПОСМОТРИЛ НА СВОИ ЧАСЫ, ЖЕЛАЯ, чтобы секундная стрелка RED SWEEP замедлила ход. Двумя днями ранее, теплым утром на Даунинг-стрит, 10, семьдесят два часа показались вполне достаточными. Но теперь, когда у него осталось пять часов и он продолжает считать, он совсем не был уверен. Ровно через триста сорок минут прибывшие наверх большие B-52 откроют бомбовые отсеки. Если бы это не было для вас достаточно захватывающим, вы бы увидели множество маленьких точек на экране радара. Прибывающие ракеты наземного нападения «Томагавк», выпущенные с крейсеров управляемых ракет авианосной боевой группы «Нимиц», дислоцированных в Индийском океане.

— Мы в пяти милях отсюда, — сказал Хоук в микрофон. «Эскадрилья набирает высоту и держится два-один-ноль — сверху».

Он откинул ручку и наблюдал, как вращается стрелка высотомера. На высоте двадцать одна тысяча футов он выровнялся. Двойные вершины горы теперь были намного ближе. Обширные разведывательные фотографии в высоком разрешении не лгали. Сама гора была темно-синей на фоне бледного неба. Там, как рана, была обозначенная ЛЗ; узкая полоска ослепительно-белого цвета на дне рваной трещины, прорезавшей между вершинами гор.

«Эскадрон… поверните направо по курсу один-четыре-девять», — сказал Хоук.

Оно