Четыре писаки - Владимир Евгеньевич Бородин

моей удочке, а новичок, стало быть, должен быть непременно влюблён? А может тут скрытое желание досадить Айзеку? Дура я и не более. Так политическую карьеру не сделаешь. Айзек тоже ничего мне дать не может, кроме веселья и постели. Не с теми вожу дружбу. Но как выйти на мужчин другого круга? Нет, я всенепременно добьюсь своего: буду влиять на политику, имея свободные миллионы! И все эти жалкие самцы будут лишь вспомогательными звеньями на пути моём!»

Неожиданно Десмонду позвонил Энди Хоумер, сказав, что он уже в городе и ему надо срочно повидаться с Хатчинсоном. Десмонд возликовал: «Ура! И он во мне заинтересован!» В полдень Хоумер, недавно прибывший из Штатов, сидел в главной конторе деревообрабатывающего предприятия Хатчинсонов.

– Мне нужен твой совет, приятель: ты здесь лучше ориентируешься и тебе будет проще отыскать одно место. Доводилось ли тебе слышать, что у вас, в вашей солнечной Канаде, недавно возник проект добычи нефти из нефтеносных песков?

– Нет, не приходилось. Я – человек дела и углублён в свои, лесодобывающие проблемы. Не распыляюсь.

– Иной раз полезно и распылиться, милейший. Так, для кругозора. Может оказаться ой, как полезно. Последние годы я заинтересовался вложением капитала в нефтедобывающие предприятия, но и в туризм. Так вот, мы с коллегами поддерживаем многие начинания в этом деле, но стараемся придавливать конкурентов. Канадцы могли бы стать нам помехой и нам удалось остановить четыре подобных проекта. Суть совсем не в том, намерены ли они добывать именно из нефтеносного песка, или нет. Да хоть из дерьма. Наша задача окончательно угробить эту отрасль, а за ней и многие иные. Экология, конечно, только ширма. Фонд Рокфеллера объявил подобную нефтедобычу экологическим варварством и натравил на канадцев народец из Гринписа. Такие акции финансируются из Фонда, в котором и я состою с недавних пор. Под шумок о защите окружающей среды, ряд наших компаний прокладывает тысячи миль новых нефтепроводов, и страна думает, что так и должно быть во имя охраны природы. Сообразил?

– Что же тут непонятного? Ты бы мне подсказал, как наших защитников леса объегорить? Вот, что совсем непросто. Они ещё папу моего одолевали.

– В наше время выгоднее влиться в транснациональную корпорацию, чем разбивать свой собственный лоб, – усмехнулся Энди. – Понимаю, что тебе неприятно слышать такое, всё же, компания ваша в возрасте, семейная гордость. Но времена меняются. Боюсь – не потянешь в новых условиях. Кроме того, как я понял, твой отец вступил в схватку с экологическими неправительственными организациями. В девяностые он ещё мог с ними потягаться, теперь же, такое не пройдёт. Они тебя съедят.

– Ну уж – так прямо и проглотят? – напрягся Десмонд.

– А сильнейшие транснациональные корпорации не боятся оголтелых гринписовцев и им подобных. Они, просто на просто, становятся партнёрами. Корпорации могут купить не только лидеров недорезанных экологов, о чём не подозревают их рядовые идеалисты, но и целые правительственные кабинеты. Только таким людям под силу отстёгивать деньжата для охраны природы. А без таких вливаний разве возможно продвижение экологически нейтральных технологий?

– Верю тебе, Энди. У тебя гораздо больше опыта. Скажи, ради Бога, что мне делать? Отцовское дело вот-вот рухнет.

– Объединись с другими лесоразработчиками. Вместе вы умиротворите зелёных и всё пойдёт по-новому-по-старому. Если подкормить их лидеров, которые, по сути – те же рэкетиры, они тут же оставят вашу фирму в покое. Но зелёные избалованы уже давно и на мелкую подачку не клюнут.

– Но мои коллеги, либо сами доходят, либо не заинтересуются такими чахлыми колоссами, как мы.

– Тогда тебе остаётся примкнуть к нам. Перепрофилируешься, наконец. Недавно возникла транснациональная экологическая организация с названием типа «Забота о климате». Точнее не припоминаю. Чтобы ублажить такого монстра, ой как хорошо надо его умаслить!

Раздался дверной звонок.

– Кого там чёрт несёт! – проворчал Десмонд. За дверью стояла его сестра. – Ты не совсем вовремя, Линда. Тебе придётся подождать в моей спальне, – смутился брат.

– Ты, как всегда, чрезвычайно любезен, – резко ответила Линда и решительно шагнула прямо в гостиную, ожидая увидеть там Айзека, но наткнулась на отвратительно толстую тушу Хоумера.

– Познакомься, Энди… – протянул было Десмонд, но Линда тут же взяла инициативу в свои цепкие пальцы:

– Меня зовут Линда Клэр. Каким-то образом прихожусь родной сестрой этому человеку. Иногда создаётся впечатление, что он забывает об этом.

– Вы очень находчивы, мисс, – со всей приветливостью улыбнулся янки. – Не препятствуй нам, Десмонд. Мне бы очень хотелось пообщаться с твоей очаровательной сестрой.

К скрытому негодованию Десмонда, разговор между ними тут же перешёл на спасение фирмы их покойного отца. Линда быстро сообразила, что этот американец приглашён сюда, скорее всего, чтобы разрешить проблемы брата и дала понять, что половина, наследуемого капитала, принадлежит ей.

– Десмонд, ты почему-то скрывал, что вы совладельцы фирмы на равных правах, – покачал головой Энди. – Как-то некрасиво получается. Всё же родная сестра…

– Я позвал тебя не для того, чтобы читать мне мораль, Энди, – рассвирепел Десмонд, наливаясь кровью. В эту минуту он готов был убить сестру на месте, и он бы мог сделать это голыми руками. А заодно бы, свернул шею и этому толстяку и – с превеликим удовольствием. Но вскоре ему пришлось успокоиться, ибо сила была на стороне Хоумера, а сестра могла провести своего нерасторопного братца, дав ему фору в смекалке. Хоумер это быстро понял из беглой беседы и решил делать предпочтительную ставку на Линду. Энди не столько интересовала возможность поживиться за счёт медленно умирающего детища Хатчинсонов, сколько сама игра, а ещё и смутная перспектива того, что Линда начнёт его обхаживать, а может и приедет к нему в Луизиану, где у него есть столько проголодавшихся аллигаторов и прочие возможности потешиться с такой миловидной девочкой.

– Раскрою вам немного и свои карты, друзья мои, – заговорил Энди со всей возможной доверительностью тона и душевностью мимики. – Дело в том, что я здесь ещё и по вопросу, связанному с моим партнёром из Ванкувера. Человек этот – китаец. На них здесь смотрят несколько косо, ибо народ уверен, что они составляют свои огромные капиталы трудами неправедными, хотя это и не всегда так. Не исключаю, что они не чаще белых грешат против закона. Но так уж повелось и от общественного мнения не отвернёшься. Так вот, этот сын Поднебесной страстно желает стать причастным к Фонду Рокфеллера. Из кожи лезет и готов отвалить огромные деньжищи, лишь бы стать своим человеком в Фонде, уважаемым не меньше прочих кооператоров. Я намерен помочь ему. Но для этого мне требуется открыть его истинное лицо,