Старшие Арканы - Чарльз Вильямс

Старик был в комнате один-одинешенек. Он сидел за столомлицом к двери; еще одна дверь находилась у него за спиной. Огромный стол почтицеликом занимали причудливо разложенные карты Таро. Время от времени старикосторожно передвигал их с места на место, то делая пометки на листе бумаги, тосверяясь с древним манускриптом, лежащим на краю стола. Карты настолькопоглотили его, что он не услышал шагов и поднял голову, только когда открыласьдверь. Вошел Генри Ли.

— А-а, Генри! — воскликнул старик. Молодой человекбыстро оглядел разложенные карты и улыбнулся.

— Ну как, добрался до чего-нибудь? — спросил он.

— Пока нет, — со вздохом ответил старик. — Невсе сразу. Дай только срок, и я обязательно сделаю это. — Он опятьвздохнул. — Видишь, я все записываю, так что рано или поздно это случится.Генри кивнул в сторону второй двери.

— А они как? — спросил он, немного понизив голос.

— Я наблюдаю за ними, — откликнулся старик. —Но, знаешь, это слишком сложно. Впрочем, все равно ведь надо. А ты… не хочешьвернуться и помочь мне?

— Почему бы не помочь, — отозвался Генри, снимаякуртку.

Аарон Ли поднялся на ноги. Он действительно был очень стар.Судя по маленькой согбенной фигуре, темной коже и лысому черепу, ему исполнилосьникак не меньше сотни лет. Однако двигался он не по-стариковски уверенно. Рукитвердо опирались о стол, а голос, если и дрожал немного, то от возбуждения, ане от дряхлости.

— Ты хочешь сказать, что напал на след? Что ты узнал?Ты… раскрыл тайну?

Генри присел на край стола и рассеянно взял одну из карт.

— Рано пока обольщаться, — проговорил он. —Мне и самому не верится. Насчет тайны — не знаю. Видно, нам все-таки вместепридется ее разгадывать. Но, — он уронил карту и посмотрел на деда в упор,кажется, я нашел оригинал.

Аарон ахнул.

— Неужели, .. — начал он, и тут его затрясло так,что пришлось опуститься в кресло. Наконец возбуждение спало, и он проговорил:

— Это невозможно.

— Ты уверен?

— Расскажи мне, — воскликнул Аарон, подавшисьвперед, — какие они? Почему ты считаешь… — голос у него прервался отволнения, но чуть погодя он справился с собой и опять повторил:

— Расскажи мне. Расскажи.

— Все это довольно неожиданно, — началГенри, — но ведь с ними никогда не знаешь, чего ждать. Кто может знать,как они лягут завтра? Скажи, ты по-прежнему каждый день раскидываешь карты намое будущее?

— Конечно, — кивнул Аарон.

— И что выпало мне на сегодня?

— Ничего особенно важного, — ответилстарик. — Что-то должно было прийти к тебе, какая-то удача. Туз чаш легповерх Колеса фортуны, но я решил, что это относится к твоей юриспруденции.

— Стар ты стал, дед, — вздохнул Генри. —Разве чаши означают только денежные дела?

— А что мне оставалось? — запротестовалАарон. — Расклад был сделан на день — я и представить не мог… Так что жеты все-таки нашел?

— Я уже говорил тебе, что помолвлен, — началГенри, тщательно подбирая слова. — Так вот, ее отцу досталась в наследствоот умершего друга коллекция игральных карт… Ничего интересного, кроме однойколоды. Он нам показывал, и попомни мои слова, это и есть та самая перваяколода. Я специально сегодня вечером ездил убедиться.

— Ты их привез? — быстро спросил старик. Генрипокачал головой.

— Спешить некуда. Ты лучше вспомни, какая у нихКолесница: египетская повозка, запряженная двумя сфинксами, а правит грек, ився расписана городами и островами?

— Именно так.

— А Смерть — нагой крестьянин, с серпом в руке исандалиями у пояса?

— Так и есть.

— Значит, все сходится, — заключил Генри. — Атеперь пойдем посмотрим на них, я ради этого и приехал.

Аарон поднялся, вынул из кармана куртки ключ и медленнонаправился к внутренней двери. Генри шел следом. Старик вставил ключ в замочнуюскважину, повернул и открыл дверь. Пространство за ней от пола до потолка перекрывалитяжелые черные занавеси. Тронув рукой одну из них, старик словно засомневалсяна мгновение, затем решительно отодвинул ткань, прошел внутрь и придержалполотнище, давая пройти внуку.

Эта комната была меньше предыдущей. Стены ее былизадрапированы плотными темными тканями. Она освещалась каким-то страннымсветом, который не мог проникать сюда ни через окно, ни через дверь. Казалось,сам воздух светился разными оттенками — то наливался красным, словно отблескамидалекого пожара, то зеленел, будто пробивался сквозь толщу незримых вод, тотемнел, взвихриваясь туманными испарениями, но мгновение спустя туманрассеивался, и комнату заливал чистый свет рассветной зари. Впрочем, ни один извошедших не обратил внимания на странные сполохи. Оба смотрели на стол,стоявший посреди комнаты.

Он был сработан из какого-то странного дерева и стоял наединственной центральной опоре. У самого пола она разделялась на четыре ствола,каждый из которых, в свою очередь, образовывал четырнадцать ветвей, так что витоге стол опирался на пятьдесят шесть лап. Столешница была крыта золотом ирасписана загадочным узором или, скорее, двумя орнаментами: одним, состоящим изквадратов, а вторым — из кругов, так что взгляд выделял то один, то другой изних, как на шахматной доске. На золотой поверхности помещалось множествомаленьких фигурок, каждая около трех дюймов в высоту, тоже из золота и весьматонкой работы. На первый взгляд, они напоминали шахматные фигурки, только ихбыло больше, и они постоянно двигались. Они перемещались легко и непрерывно,никогда не сталкиваясь, словно подчиняясь какому-то сложному ритму, и вместе стем по собственной воле. Их было около сотни. Стол издавал тихую музыку —скорее отзвуки, чем звуки. Золотые фигурки точно следовали то убыстряющемуся,то замедляющемуся ритму — если только сама мелодия не была следствием ихгармоничного движения.

Медленно и осторожно Генри сделал несколько шагов вперед; онсловно боялся, как бы маленькие фигурки не услышали его. Так же вкрадчивоприблизился к столу и Аарон. Оба остановились, не сводя глаз с фигурок. Молодойчеловек сравнивал их с изображениями на недавно виденных картах. Он быстронашел фигурки, державшие монеты, мечи, жезлы и чаши. Затем он принялсяразыскивать те, которые должны были соответствовать Старшим Арканам. Как толькоон останавливал взгляд на одной из них, остальные словно таяли, превращаясь взолотистые пятна. И однако, все они были здесь: и Жонглер, танцевавший у самогокрая круга, подбрасывая и ловя крошечные шары; и Император с Императрицей; иоба Иерофанта — мужчина и женщина; и старый Отшельник с тяжелой поступью, иВлюбленные, кружащиеся, держась за руки; и Колесница, запряженная сфинксами всопровождении четырех младших арканов; и фигура, зажимающая пасть льву, а рядом— еще одна, прикрывающая ладонью чашу; и фигурка с весами — но на глазах у неене было повязки. Эти три были обозначены на картах как Сила, Воздержание иПравосудие. Вот вращается Колесо фортуны, его поддерживают два слепца; еще двефигурки несут на плечах шест или, скорее, крест, на котором подвешен за ногумаленький человечек; вот вездесущая и стремительная Смерть, вооруженная серпом;рогатое чудовище, погоняющее две скованные цепью жертвы; башня, растущая ирассыпающаяся на части, чтобы вскоре подняться в новом месте; женщина в коронеиз звезд; два одинаковых зверя, каждый — с лунным серпом на голове;дети-близнецы с сияющими солнечными дисками у каждого во лбу; небесный судья струбой возле губ, танцующий со скелетом, наполовину освобожденным от могильныходежд; и одинокая фигура, исполняющая головокружительные пируэты иолицетворяющая Мир. Генри узнавал их одну за другой, припоминая названиекаждой, а сложный танец не прекращался ни на миг. Через несколько минут молодойчеловек оглянулся.