Искатель, 1999 №7 - Олег Суворов

Постель в маленькой комнате так и осталась нетронутой, зато постель в большой комнате испытала множество бурных сотрясений. Во время одного из них Андрей даже вскрикнул, почувствовав, как острые зубки Евы впились ему в левое плечо.

— Хорошо, хоть не в горло, — пошутил он, когда оба успокоились. — Все-таки у нас с тобой получилась ужасно прекрасная ночь…

Глава 3. Роман с персонажем

Федор Никитич Родионов, автор серии милицейских романов «Банда убийц», «Банда насильников», «Банда извращенцев» и создатель бессмертного образа подполковника Гунина (нечто среднее между полковником Гуровым и майором Прониным), проснулся утром от крайне неприятного ощущения — как будто ему прямо в череп заколачивали большие металлические штыри. Нет, это была не страшная месть разоблаченного мафиози по кличке Зефир из последнего романа «Банда грабителей», это был тяжелый грохот за стеной, на лестничной площадке, усугублявшийся естественной головной болью после вчерашней выпивки. Тем более что вечером, вернувшись домой, Родионов достал из холодильника початую бутылку водки и «усугубил» свое блаженное состояние, позволявшее ему спать без сновидений.

В отличие от своих друзей — Виктора и Андрея — Родионов в основном сидел дома, деля время между сочинением очередного детектива (набирая его на стареньком советском компьютере — подарке Виктора) и продолжительными запоями. Пить он начал рано, еще в школе, да это было и неудивительно, родившись в семье потомственного алкоголика и уборщицы. Отслужив в армии, Родионов поступил на работу в милицию, потом закончил Высшую милицейскую школу при МВД и, в конце концов, дослужился до звания старшего лейтенанта и должности участкового.

После этого, последовав совету Виктора, он начал записывать разные интересные истории из своей практики; носил рассказы по различным журналам и, наконец, опубликовался. Первая же публикация так его вдохновила, что он взял отпуск и сочинил большой роман под странным названием «Банда уходит в горы». Андрей, которому он показал свою рукопись, долго и яростно ругал «эту чудовищную халтуру» и в конце концов заявил, «что сюда больше бы подошло название «Хрен спускается с горы».

Несколько обескураженный Родионов все же отнес роман в одно частное издательство, специализировавшееся на советских детективах, издаваемых в серии «Черная мышка». Рукопись одобрили, договор заключили и при этом заплатили такой аванс, что Родионов, сравнив его с собственной зарплатой, мгновенно принял решение. Уволившись из органов, он энергично приступил к следующему роману.

Не прошло и двух лет, как он стал автором целой серии детективов и теперь мог бы считаться вполне обеспеченным человеком, если бы не тратил все свои гонорары на проституток, выпивку и неожиданно появившееся увлечение — посещение различных европейских столиц. Слушая его рассказы о заграничных вояжах, Андрей и Виктор буквально умирали со смеху, ибо все они сводились к одному и тому же — «предварительно выпил, а затем пошел и снял какую-то блядь». Побывав в Париже, Родионов ухитрился так и не увидеть Лувра, побывав в Риме — Колизея.

«Я не понимаю, Фрэд, зачем тебе ездить так далеко, — говорил ему Андрей, — если в любом городе мира ты будешь делать то же, что и в Москве, — обязательно нажрешься и пойдешь по девочкам?»

«Не скажи, брат, — отвечал Родионов, — у них даже блядство поставлено на более высокий уровень».

Холостяк, он жил со старухой матерью, которая, хотя и была прописана в этой же квартире, появлялась там не чаще одного раза в месяц, поскольку остальное время ухаживала за своей парализованной сестрой. Поэтому стоит ли говорить о том, что у него дома постоянно царил страшный бардак, в котором он периодически пытался навести хоть какой-то порядок. Обычно это бывало, когда Родионов выходил из очередного запоя, подсчитывал убытки и впадал в жуткую депрессию по поводу «всей этой бессмысленной и идиотской жизни».

Шум за стеной не прекращался, и Родионов, с трудом разлепив глаза, обнаружил, что заснул вчера прямо в одежде. В глотке буквально скрипело от сухости, сердце покалывало, голова трещала, но больше всего мучила совесть. Зачем так напиваться, если все замечательно, но если все замечательно, то почему бы и не выпить? — вот та дилемма, решения которой он никак не находил. Хорошо еще, что вчера он заснул раньше, чем успел позвонить одной толстой и некрасивой шлюхе, жившей в соседнем доме и любившей его совершенно бескорыстно. Впрочем, он не злоупотреблял ее добротой и звонил ей, как правило, лишь на второй день запоя, когда уже впадал в депрессию от одиночества, собственного идиотизма и зависти к Андрею, имевшему много юных и хорошеньких медсестер.

Кое-как поднявшись, Родионов тоскливо пошатался по комнате, хотел было закурить, но потом раздумал и направился к холодильнику. Есть было нечего, пить тоже. Осознав этот печальный факт, он с трудом покачал головой, зашел в ванную и умылся. «Брр, вот так иногда просыпаешься и сразу не разберешь — то ли зеркало тусклое, то ли рожа…» Надо было выбираться на улицу и идти в магазин, но сил на это явно недоставало. А тут еще какие-то болваны стучат так, что ни сна, ни покоя!

Он хотел было выйти и узнать, в чем дело, но почувствовал приступ тошноты и поспешно свалился обратно на диван. Впрочем, не прошло и пяти минут, как ему пришлось снова подняться, поскольку кто-то требовательно позвонил в дверь.

— Кого там еще черт несет, — пробормотал он, возясь с замком.

— Привет, — сказала Динара, за спиной которой стояли два человека в рабочих спецовках. — Хорошо, что ты дома. Витя решил установить на нашей лестничной площадке решетку и поставить в каждую квартиру по домофону.

— Так это они так стучат?

— Все, командир, решетка уже готова, так что стучать больше не будем, — успокоил его один из рабочих.

— Нуй чего от меня надо? — вяло поинтересовался Федор.

— Позволь им войти и установить переговорное устройство.

— Да пусть устанавливают чего хотят… хоть телефон прямой связи с Кремлем.

— Ты сегодня опять пил? — подозрительно поинтересовалась Динара, когда Федор, пошатнувшись, уперся рукой о стену.

— Да если бы… Слушай, а у тебя ничего нет? — и он выразительно посмотрел на соседку.

— Пойдем ко мне, я напою тебя чаем, — предложила Динара, пока рабочие осматривали прихожую, выбирая подходящее место для домофона.

— Чай, ваше благородие, — это не наше казацкое питье, — с трудом проговорил Федор свою любимую цитату из «Капитанской дочки» — ответ Пугачева Гриневу. Тем не менее, он послушно прошел вслед за Динарой, оставив рабочих в своей квартире. Только оказавшись на шикарной белой кухне, он вдруг вспомнил, что Виктор, который