Преследуя тени - Роберт Брындза

– Вы знаете, сколько лет было Мэри или Мари? – спросила Эрика.

– Я бы предположила… чуть за сорок? Когда она только переехала, выглядела как настоящая оборванка, растрепанная такая. Но когда я встретила ее в субботу, она явно преобразилась, как будто взяла себя в руки и немного похудела. Хотя я не люблю судить о людях по их внешности, – добавила Шерри благочестиво, дуя на чай и любуясь изящной фарфоровой кружечкой.

– Вы не замечали никого подозрительного возле своей квартиры в последние несколько дней? – спросил Питерсон.

– Я не знаю. Это Лондон. Ну, по крайней мере, в моем конце улицы, – сказала она, презрительно оглядевшись по сторонам, как будто Питерсон как-то слишком уж роскошествовал в своем милом доме. – Много людей проходит мимо моего окна, многие со странностями. Нонконформисты. Психически больные, которые не могут найти больничную койку. Бездомные. Это не значит, что они преступники.

– Какие-нибудь особые чудики привлекли ваше внимание? – спросил Питерсон.

– Мне не нравится это слово.

– А как бы вы их назвали? – спросила Эрика.

– Я не имею привычки задавать вопросы. – Шерри снова подула на чай и сделала глоток.

– Мы ведь не спрашиваем, видели ли вы каких-нибудь преступников, не так ли? Вы не заметили, чтобы кто-нибудь вел себя странно?

Шерри на мгновение задумалась.

– Нет. Ничего необычного.

– Вы слышали какие-нибудь странные звуки наверху за последние пару дней? Удары, крики, визг? – продолжила Эрика.

– В ночь с субботы на воскресенье было очень шумно. Я вернулась со своего концерта в два часа ночи, и тарарам наверху продолжался до самого рассвета. Но, как я уже сказала, это Лондон…

– Что за тарарам?

– Мебель двигали. Пылесос включали, вода текла. И что-то сверлили.

– Что за сверление?

– Не знаю, может, она развешивала фотографии.

Эрика посмотрела на Питерсона. В квартире 14Б на стене не было фотографий.

– Вы жаловались на шум? – спросил Питерсон.

– Нет… У вас двойные стеклопакеты? – спросила Шерри, оглядываясь вокруг.

– Тройные, – ответил Питерсон.

– И вы слышали этот шум ранним воскресным утром? – спросила Эрика.

– Да.

– Когда он прекратился?

– Может, около четырех утра.

– А позже в воскресенье? Был еще какой-нибудь шум?

– Нет. Все было тихо… Вы думаете, она умерла пару дней назад?

– Мы не знаем.

– Потому что первое, что я услышала нынешним утром, – это грохот от радиатора, пробивающего потолок. – Шерри промокнула глаза салфеткой. – О боже. Такой разгром. И это будет стоить мне денег, которых у меня нет.

– Как зовут вашего домовладельца?

– Моя квартира принадлежит мне, – огрызнулась Шерри. – И она застрахована, но вы же знаете, как страховые компании пытаются нас надуть.

– Вы знаете имя хозяина верхней квартиры?

– Нет… Когда я смогу вернуться домой?

– Не волнуйтесь, ждать недолго, – успокоила ее Эрика.

– Пожалуйста, не могли бы вы дать мне знать как можно скорее, когда я смогу вернуться в свою квартиру? У меня вечером выступление, и мне нужно подготовиться.

Телефон Эрики издал звук уведомления о входящем сообщении, и она достала его из кармана.

– Моим коллегам удалось найти для нас полицейский фургон сопровождения. Он припаркован возле вашего дома, так что мы можем отвести вас обратно, чтобы ожидать там. – Эрика перевела взгляд на Питерсона. – И у меня сообщение от Айзека Стронга. Криминалисты готовы нас принять.

4

Эрика и Питерсон оставили Шерри в полицейском фургоне вместе с офицером по связям с семьей. Айзек Стронг, судмедэксперт, ждал их в квартире наверху. Высокий худощавый мужчина чуть за пятьдесят, темноволосый, с карими глазами и тонкими ухоженными бровями, он был надежным коллегой и близким другом Эрики. Ему помогали криминалисты Марта и Йен, уже знакомые ей, и красивый молодой фотограф-криминалист. Йен снимал отпечатки пальцев, а Марта, присев на корточки в углу комнаты, брала мазки со стены. Всюду были расставлены яркие лампы, и в их ослепительном свете женщина, лежащая на кровати, больше походила на восковую фигуру.

– Причина смерти? – Эрика, как всегда, сразу перешла к делу.

– Пока не знаю, – сказал Айзек, глядя на мертвую женщину. – Ничто не указывает на насилие или членовредительство. Если бы не окружающая обстановка, я бы рискнул предположить, что у нее случился сердечный приступ во сне.

– Мы не можем найти никакой обуви, даже тапочек, принадлежащих ей, – сказала Эрика. – И вся квартира провоняла чистящими средствами.

– Думаю, здесь все было тщательно вычищено, – сказала Марта, выпрямляясь с хрустом в коленях и опуская тампон в прозрачную пробирку. – Нет ни волосков, ни пыли, ни грязи. А у покойной темные волосы. Я бы ожидала найти несколько волосков в ванной. В сливном отверстии или ванне, но там ничего… И вода отключена. Еще посмотрим в водосточных трубах, может, удастся что-нибудь найти. Я взяла мазки, но мне нужно вернуться в лабораторию, чтобы проверить их на наличие ДНК.

– Соседка снизу сказала, что рано утром в воскресенье слышала шум льющейся воды, как при уборке, грохот и сверление, – сказала Эрика.

Марта удивленно вскинула брови.

– Никаких признаков сверления. На стенах ни картин, ни фотографий. Возможно, что-то сверлили на том влажном участке штукатурки.

– Я снимал отпечатки пальцев в этой комнате, в ванной и на кухне. – Йен повернулся к ним, помахивая своей маленькой кисточкой. Он указал на следы серебристой пыли на прикроватном столике, дверных ручках, эркерном окне и выключателе. – Нигде в квартире не обнаружено ни единого отпечатка, хотя бы частичного. Даже на запорном кране для воды. Очень странно… Кто-то из вас к чему-нибудь прикасался?

– Я открывал шкаф и трогал влажную штукатурку там, над дырой, – сказал Питерсон и посмотрел на Эрику.

– Я прикасалась к шее жертвы и ощупывала штукатурку в том же месте. – Они расступились, чтобы фотограф мог сделать снимок женщины со спины. Когда он отвел камеру от окна, блеснула фотовспышка. – Погодите, у нее что-то на спине, – сказала Эрика.

Она подошла ближе и указала на плоский черный пластиковый диск, прикрепленный сзади к спортивным штанам женщины, чуть ниже талии. Она отступила назад, и Айзек осторожно оттянул пояс, выворачивая его наизнанку.

– Это защитная бирка магазина, – сообщил он. Обратная сторона пластиковой бирки имела большую выпуклость в месте крепления к ткани.

– Разве можно не почувствовать, как тебе что-то тыкает в спину? – удивилась Эрика.

– А что, если она украла вещь в магазине? – предположил Питерсон.

– Как вариант, но большинство шоплифтеров снимают бирки. И как она могла босиком пойти воровать в магазин? Должно быть, на ней были туфли, когда соседка, Шерри, видела, как она возвращалась домой в субботу, так кто же их взял?

Айзек отпустил пояс и шагнул назад.

– Как я всегда говорю, это вам