Ранняя смерть - Зоэ Бек

— Что так поспешно? — спросил Ленни.

Кэтлин не могла понять, чем Ленни не понравился назначенный срок. Ее мысли снова были заняты Дэном.

— Эдвардс не с тобой хочет встретиться, дорогуша, он интересуется фондом. Ему, наверно, нужно сделать снимки, побеседовать с детьми, участвующими в проекте. Успеешь подготовить это до завтра? Иногда мне кажется, что мне тоже волей-неволей приходится заниматься твоими делами, — запричитал Ленни, даже не догадываясь, насколько он прав. Кэтлин ни секунды не задумалась над тем, как много всего ей предстоит подготовить.

— Брось, пожалуйста! Разумеется, все можно успеть, при условии что будешь работать побыстрее, а не в том темпе, к какому ты привык.

Судя по выражению лица Ленни, ее замечание попало в самую точку. Обрадованная успехом, Кэтлин нашла номер руководительницы эдинбургского проекта: доктор Анджела Кин. Кэтлин предложила ей встретиться заранее, до прихода Бена Эдвардса, и отобрать детей, с которыми он сможет побеседовать.

— В этом нет необходимости, — ответила доктор Кин. — Мы встретимся с ним для ознакомительной беседы. Прежде чем организовывать встречу с детьми, надо сперва посмотреть, что он собой представляет.

Речь доктора Кин выдавала в ней представительницу образованных слоев шотландского общества, и Кэтлин про себя засомневалась, как эту речь воспринимают дети, слышавшие такие интонации только по телевизору. К тому же родители наверняка давно им внушили, что так говорят их враги, которые только и думают, как бы урезать социальные пособия.

«Если вообще родители этих ребят удосуживаются говорить со своими детьми», — мелькнула у нее следующая мысль, и недавняя эйфория уступила место твердой решимости заняться (причем в ближайшее время), наряду со своей нынешней работой по связям с общественностью, другой, более важной деятельностью.

Тут ей позвонили по мобильнику полицейские и сообщили, что закончили осмотр ее дома и не нашли ничего, что подтверждало бы подозрения об ее причастности к преступлению. Кэтлин вздохнула с облегчением и впервые за этот день снова поверила в себя и дело, за которое она собиралась бороться: за этих детей и их будущее. Довольная, Кэтлин принялась за бумаги, относившиеся к эдинбургскому проекту.

— Все, рабочий день окончен! — радостно объявил Ленни, захлопнув свой журнал.

Кэтлин давно уже заподозрила, что между страницами журнала спрятаны листки с какими-то серьезными литературными произведениями, которые Ленни читает, скрывая под фотографиями полуголых юношей, чтобы не портить свой имидж.

— Что это ты на меня кидаешь такие взгляды? — насмешливо спросил Ленни. — Не можешь подцепить гетеросексуала и решила попытать счастья среди нас, гомо? Открою тебе секрет, дорогуша: с нами тебе придется еще труднее. И сколько раз можно тебе это повторять!

— Больно уж я несообразительная.

— Знаю, — нежно пропел Ленни и послал ей воздушный поцелуй. — Но я готов признать: на твоем месте, имея счастье целый день проводить в моем обществе, я бы, наверно, не ограничился одним-единственным взглядом. Что поделаешь, такой уж я неотразимый! — продолжал он мурлыкать, выходя за порог, чтобы исчезнуть до завтра.

Провожая его взглядом, она погрузилась в свои мысли. Звонок мобильника вернул ее к действительности. Она порылась в сумочке, но не сразу нащупала телефон. Отыскав его наконец и крикнув в трубку «Алло», она подумала, что опоздала. Несколько секунд никто не отзывался.

— Алло! — повторила она и хотела уже положить трубку.

Как вдруг чей-то голос спросил:

— Виктория?

Она проглотила комок и почувствовала, что ей необходимо сесть.

— Вы… Нет, вы ошиблись номером.

— Виктория Марч, — произнес голос, показавшийся Кэтлин странно знакомым, но кто это мог быть, она так и не сумела вспомнить.

— Нет, вы ошиблись… С вами говорит…

— Знаю, Кэтлин. Знаю.

И тут связь оборвалась.