Информатор - Курт Айхенвальд

Иностранцы, прибывшие в тот день в Декейтер, питали надежду встретиться с Дуэйном Андреасом, но не слишком на это рассчитывали. Им назначили встречу с другими руководителями АДМ, которые правили рутинными повседневными делами.

Если все пойдет хорошо, надеялись гости, визит затянется. В конце концов, им нужно было выяснить кое-что важное. А еще кое-что важное надо было украсть.

Автомобиль свернул на аллею Фэриес, ведущую к беспорядочно раскинувшемуся комплексу непрезентабельных зданий АДМ. Желтые цветы, высаженные вдоль дороги, не смягчали впечатления от ограды из колючей проволоки, опоясывающей территорию изломанной линией. У главных ворот водитель кивнул охраннику, и тот повернул направо, к неприметному приземистому зданию, в котором квартировала верхушка АДМ. Автомобиль остановился около семифутовой бронзовой статуи Рональда Рейгана, высившейся на гранитной глыбе весом в две тонны и возведенной Дуэйном Андреасом в память о визите президента в 1984 году.{8}

Первым из лимузина выбрался Хирокадзу Икэда, вслед за ним Кандзи Мимото – высшие руководители японского промышленного гиганта «Адзиномото инкорпорейтед», соперничавшего с АДМ. Затем появились еще два представителя «Адзиномото», японец и европеец.{9} Заслонившись руками от утреннего солнца, гости проследовали в вестибюль административного здания и представились секретарше. Та сделала телефонный звонок, и через несколько секунд к ним быстрым шагом подошел жизнерадостный молодой человек. Это был Марк Уайтекер, тридцатичетырехлетний президент образованного недавно подразделения биопродуктов АДМ. Японцы были знакомы с мистером Уайтекером уже несколько месяцев, но все еще не доверяли ему.

Шагнув в вестибюль, Уайтекер улыбнулся.

– Добро пожаловать в Декейтер, – произнес он, пожимая руку Икэде. – И в АДМ.

– Благодарю вас, мистер Уайтекер, – ответил Икэда на плохом английском. – Рад встретиться.

Уайтекер повернулся, приветствуя Мимото, который был почти одного с ним возраста и говорил по-английски довольно хорошо. Двух других Уайтекер не знал, и ему представили их как Котаро Фудзивару, инженера из токийского головного офиса компании, и Дж. Л. Бреанта, занимавшего такую же должность в европейском отделении.

Покончив с формальностями, Уайтекер проводил гостей по коридору в огромный дилинговый зал АДМ, центр ее нервной системы, где ежедневно закупались для переработки тонны кукурузы, пшеницы, соевых бобов и других сельскохозяйственных продуктов. На большом табло на передней стене зала высвечивались текущие цены товаров. За рядами столов расположилась армия брокеров, выкрикивающих в телефоны команды покупать или продавать.

Вдоль других стен зала тянулись двери кабинетов руководства, большей частью распахнутые. Уайтекер остановился возле одной и постучал по косяку:

– Терри, они здесь.

Терри Уилсон, начальник отдела переработки сырья, поднял голову и улыбнулся. Улыбка была не выражением радости, а стратегией. Уилсон надеялся побыстрее покончить с руководителями «Адзиномото», чтобы поспеть на послеобеденную партию в гольф. Имея дело с японцами, Уилсон, как многие американские бизнесмены, часто чувствовал себя не в своей тарелке. Во время переговоров казалось, что они вовсе не желают заключать сделку. Выслушав партнера, они часто отделывались неопределенными ответами, не связывая себя обязательствами. В Японии подобная тактика считалась добродетелью: там ценилось умение дать уклончивый ответ – «тамамуси-иро но хиогэн о цукау», то есть «ответ всех цветов радуги».{10} Как бы изящно ни звучало это описание по-японски, людей Запада вроде Уилсона, бывшего моряка и любителя выпить, эта манера утомляла. Визита японских коллег он ожидал безо всякой радости. Уилсон поднялся из-за стола и подошел к гостям, миновав телевизор, передававший новости.

– Мистер Икэда, мистер Мимото! – произнес Уилсон. – Давненько не виделись. Жаль, что вы не в гольф играть приехали. Такая погода…

Беседуя о гольфе, все прошли вслед за Уайтекером в конференц-зал и расположились за круглым столом. Подали чай со льдом, воду и апельсиновый сок. Пока все рассаживались, Уайтекер подошел к телефону на стене и набрал 5505, внутренний номер президента АДМ Джима Рэнделла.

– Джим, гости прибыли, – доложил Уайтекер. Повесив трубку, он вернулся на свое место.

Все слегка напряглись. Рэнделл работал в компании с 1968 года. Его компетентность как инженера была непререкаемой; благодаря его усилиям огромные цеха по переработке сырья работали бесперебойно.{11} И все же шестидесятивосьмилетнему Рэнделлу было далеко до Дуэйна Андреаса. Любезные, отполированные манеры Дуэйна делали его идеальным лицом компании, а Рэнделл держался независимо и грубовато, давая понять, что он занят своим делом, а на окружающих ему плевать. Всех раздражала его привычка хвастать своими спортивными автомобилями и несравненными достижениями АДМ на рынке. Поэтому сегодняшние гости были готовы к речам о могуществе компании, – они понимали, что их пригласили в АДМ еще и для того, чтобы запугать.

Чуть позже Рэнделл вошел в зал, представился и, заняв место рядом с Уайтекером и Уилсоном, тут же взял бразды правления в свои руки, расписывая, как АДМ постепенно трансформируется в компанию нового типа.

Чуть меньше чем за сто лет завод, перерабатывавший зерновые и прочие традиционные сельскохозяйственные культуры штата в масло, муку и растительное волокно, превратился в гиганта мировых масштабов. Продукцию АДМ можно было встретить везде – от консервов «Набиско» до майонеза «Хеллман», от пудинга из концентрата «Джелло» до тунца «СтарКист». В безалкогольные напитки добавлялись подсластители, произведенные АДМ, в стиральные порошки – разработанные ею добавки. Американцы росли на продуктах АДМ: младенцы, употреблявшие соевые молочные смеси, глотали товар, выпущенный АДМ; выбравшись из пеленок, они ежедневно получали дозу продукта АДМ с кашами «Гербер». Люди, заботившиеся о своем здоровье, приобщались к новинкам АДМ в йогуртах и масле канолы,[19]остальные потребляли их с фруктовым мороженым и пепперони.[20]Большинство американцев и слыхом не слыхивали о компании АДМ, зато холодильники почти во всех домах были набиты ее продукцией. АДМ называла себя «мировым супермаркетом», и действительно, гиганты продовольственного бизнеса закупались именно здесь.{12}

Теперь, сказал Рэнделл, АДМ вступает в новую эпоху. Три года назад, в 1989 году, компания стала разрабатывать новое направление, создав подразделение биопродуктов. Она больше не будет механически дробить и молоть сельскохозяйственное сырье, а повернется к биотехнологии и декстрозу кукурузы будет скармливать крошечным микробам. Эти микробы, или, как их прозвали, «букашки», постепенно превращают сахар в аминокислоту, которая называется «лизин». Профессионалы говорили, что «букашки» едят сахар и срут лизином. От корма, содержащего лизин, свиньи и цыплята быстро толстеют – а именно такой продукт и нужен исполинским пищевикам вроде «Тайсона» или «Конагры».